быть. Мне нравится. Только тебе нужно будет за мной зайти… Какой адрес концерта? Вот и хорошо, там всего один квартал. Зайди за мной. Только не один, нужно, чтобы с тобой обязательно была хотя бы одна девушка!»
— А нам точно нужна эта Наташа, — с сомнением нахмурился Бельфегор, дослушав мою историю. — Я ее помню, она жуткая, как паучиха! С ней даже рядом страшно стоять…
— Знаешь, если бы кто-то другой так разговаривал, я бы даже не стал заморачиваться, — хохотнул я. — Но жуткая паучиха — это же прикинь, как стильно! Наши зрители кипятком будут ссать!
— Ага, — фыркнул Бельфегор. — Возьмет тебе голову откусит прямо на сцене, вот все обалдеют!
— Самки богомола откусывают головы только после спаривания! — я важно поднял палец вверх. — А я же не собираюсь с ней спариваться…
— Дааа? — ревниво протянула Ева и с прищуром посмотрела на меня.
— Ты меня подозреваешь?! — я изобразил на лице панику и ужас. — Но мы же вместе к ней идем, как ты могла про меня такое подумать?!
— Вот на концерте и посмотрим, — хмыкнула Ева. — Если она тебе голову откусит, ко мне даже не подходи!
Мы все хором заржали, остановившись возле забора частного дома, табличка на котором сообщала нам, что мы, собственно, пришли. Осталось только зайти в калитку, постучаться и забрать оттуда Наташу.
— Собаки вроде нет, заходим? — отсмеявшись, сказала Ева.
— Собаки нет, злые хозяева, — пробормотал Бельфегор, потому что из дома доносились довольно громкие и скандальные вопли.
Глава 10
— Фигассе, там орут, даже на улице слышно, — сказала Лариса, крепко ухватившись за руку Бельфегора. Мой рыжий субтильный приятель сразу так гордо приосанился, готовый защищать свою даму сердца. Все-таки удивительно милая получилась парочка, даже неожиданно. Борис так трогательно на моей сеструхой ухаживал, а Лариска в ответ на это дома почти перестала устраивать типичные подростковые сцены, спорить с матерью по любому поводу и, грохая дверью, скрываться в своей комнате. Только загадочно и мечтательно улыбается.
— Может надо милицию вызвать, а не в дверь стучать? — проговорила Ева.
— Зачем вы сразу плохое думаете? — я пожал плечами, шагнул на невысокое крыльцо и постучал в дверь. — Может там просто кто-то глухой, вот и приходится…
Дверь открылась так резко, что я даже подпрыгнул от неожиданности.
— Здравствуйте, — вежливо сказал я, еще не успев разглядеть фигуру того, кто был за дверью. Ясно только, что не Наташа, ее тонкий силуэт ни с кем не спутаешь.
— Как звать? — резко и громко спросила пожилая невысокая женщина в пестром фланелевом халате и намотанной на голову полотеничной чалмой.
— Владимир! — бодро отрапортовал я. — А это Ева, Борис и Лариса. Мы бы хотели забрать Наташу на репети…
Дверь с грохотом захлопнулась.
— Вот и поговорили, — нервно хихикнул Бельфегор.
— И что теперь? — нахмурилась Ева.
— С первого раза не сдаемся! — ответил я и постучал еще раз. Более требовательно. Крики в доме смолкли. Вообще было непонятно, что именно там орут. Голоса только женские. Сколько их там всего — сложно сказать. И даже не очень понятно, ругаются там или…
Дверь снова открылась. На этот раз на пороге стояла другая женщина, помоложе. И больше похожая на Наташу, хотя и отдаленно. Худая, высокая, но лицо не такое инопланетное.
— Чего вам? — спросила женщина.
— Мы коллеги Наташи и ждем ее, чтобы пойти на репетицию, — быстро ответил я, чтобы успеть до того, как она захлопнет дверь на полуслове. А то как идиот в такой ситуации себя чувствую. Но она не захлопнула. Склонила голову и разглядывала меня подозрительным взглядом с ног до головы. Прямо-таки глаза-рентген, под таким взглядом возникает ощущение, что у меня голова прозрачная. Я когда-то встречался с девушкой с такими же точно глазами. Как у охранника в супермаркете. Приходишь домой, и сразу хочется начать оправдываться, что ты ничего не сделал и ни в чем не провинился.
— Я же говорила, что это ко мне, тетя Вера! — раздался пронзительный голос Наташи. И она сама тоже появилась в дверях, оттирая женщину-рентген в темную часть прихожей.
— А откуда ты знаешь, что он не маньяк? — требовательно спросила она. — Какая еще репетиция?
— Эй, дома есть кто-нибудь? — Наташа потрясла свою тетю за плечо. — Я музыкант! А музыканты, если что, иногда на сцене выступают.
— Чтобы к девяти была дома! — раздался голос другой женщины, которая первая дверь открыла.
— Ага, счас, — буркнула Наташа, выскочила на крыльцо и захлопнула дверь. Чуть не прищемив нос женщине-рентгену. Вышла она так быстро, что отскочить я не успел, так что на крыльце мы оказались лицом к лицу, практически вплотную. И оказалось, что она выше меня примерно на полголовы. А я так-то не то, чтобы маленького роста… Какой же тогда рост у нее? Метр девяносто пять?
— Привет, — сказал я, разглядывая ее губы. Без всяких эротических мыслей, просто накрашены они были в той самой дурацкой манере, которая сейчас была в моде у тетенек средних лет — контур обведен карандашом другого цвета, чем помада. Об этого губы выглядели совершенно неестественно. Будто наклеенные на лицо. Не знаю, какая из модных тенденций не нравилась мне больше — розовая перламутровая помада или вот это… — Ну что, потопали?
— Ага, — кивнула Наташа и размашистым шагом устремилась к открытой калитке.
Мы с Евой переглянулись. «Вот она странная…» — прошептала одними губами моя муза. Бельфегор и Лариса вообще выглядели слегка пришибленно и помалкивали.
Я ускорился и поравнялся с Наташей.
— Наташ! — окликнул я. Она шагала с целеустремленностью строительницы коммунизма с раннесоветских плакатов. Даже платок на голове имелся для полного сходства.
— Слишком быстр иду? — встрепенулась она, замедляя шаг. — Прости, привычка! За мной почти никто не успевает!
Говорила она громко, почти кричала. В прошлый раз вроде ничего такого не было, она показалась гораздо более… адекватной что ли.
— Эмм… А сильно нетактично будет попросить тебя чуть понизить тон? — осторожно произнес я.
— Счас, еще минуту! — она снова ускорила шаг, пришлось почти бежать, чтобы успевать за ней. Приостановилась она,
