Нужно отдать ей должное – она не стала поднимать крик, как поступила бы на ее месте почти каждая барышня, тем более, холостая и с пуританскими замашками. Я поторопился включить верхний свет.
– Илона, это я Стив.
– Стив? – Она глядела на меня широко открытыми глазами. – Стив… Не помню. Я вас не знаю. И вообще – как вы оказались в моем номере!?
Ага, значит, процесс пошел, как любил говорить наш незабвенный болтун Горби, первый и последний президент СССР, который теперь озвучивает мультфильмы. (Все-таки он нашел свое настоящее призвание).
Локализация места действия произошла, осталось последнее и главное – чтобы она узнала меня.
– Естественным путем – через дверь, – сказал я, приятно улыбаясь. – Вы сами меня пригласили.
– Я… вас… пригласила? – спросила она трагическим шепотом и с расстановкой.
– Да, я забыл сказать, что мы прекрасно провели время, пили шампанское и коньяк… беседовали…
– Господи! – простонала девушка, хватаясь за голову. – Наверное, в тот момент я просто сошла с ума.
– Отнюдь, – возразил я бодрым голосом. – Вы высказывали вполне здравые мысли и суждения. В вашем лице я нашел прекрасного собеседника…
– И собутыльника, – с презрительной миной на раскрасневшемся лице и нотками раскаяния в немного охрипшем голосе перебила меня Илона.
Я поймал ее взгляд – она смотрела в сторону стола, на котором, как гусар и профурсетка, стояли рядышком две пустые бутылки.
– В некотором роде, да. Но это была не примитивная пьянка, а разговор по душам.
– Так я еще и выболтала вам все самое сокровенное…
В глазах Илоны застыл вопрос. Я решил не усугублять ее страдания и соврал:
– Ни в коей мере. Мы говорили на отвлеченные темы.
Она с облегчением вздохнула.
– Это же надо так… – Морщась, Илона потерла виски.
– Бывает, – сказал я философски.
Девушка подняла на меня глаза, присмотрелась и сказала:
– Постойте, постойте, а ведь я с вами где-то встречалась…
– Конечно. Мы встретились пять часов назад.
– Нет, нет, это было раньше…
Вдруг Илона обличающим жестом ткнула в меня пальцем:
– Вспомнила! Вы тот самый пьяница, который кутил всю ночь с омерзительным типом, от которого разило перегаром и чесноком. Да, да, это было в поезде. Вчера. Или позавчера?
– Вы плохо относитесь к людям. У каждого человека есть свои недостатки. Но есть и достоинства.
– Я не намерена устраивать диспуты, – жестко сказала Илона. – Убирайтесь, пока я не устроила большой скандал.
– Но мне некуда пойти. Неужели вы так жестоки, что выбросите меня на улицу среди ночи?
– Вон!
– А как все хорошо начиналось… – сказал я, широко улыбаясь. – Успокойтесь и примите таблетку анальгина. Головную боль как рукой снимет. Спокойной ночи, мадмуазель.
С этими словами я вышел. Уже закрывая за собой дверь, я услышал несколько слов, сказанных мне вдогонку, которые только с большой натяжкой можно было отнести к нормативной лексике. Ну и подарочек кому-то попадется…
Пятый час… "Юбилейная" словно вымерла. Ни шороха, ни скрипа, ни человеческих голосов. Все спят.
Интересно, как там поживают те, что раскинули на меня сеть? Поди, и их сморил предутренний сон…
Что если?.. А почему нет? Эти суки имели наглость выжить меня из моего номера, и я теперь должен слоняться по этажам, как бездомный кот. И что, это так и сойдет моим неизвестным противникам с рук? А болт им с гайкой и солидолом в причинное место!
Меня начала забирать злость. Это же надо – в кои-то веки приехал в родной город, и вместо того, чтобы расслабиться под влиянием ностальгических воспоминаний и предаться житейским утехам, я бегаю, как заяц, от непонятно откуда взявшихся опасностей, а мои и так надорванные нервы вообще скрутились в тугие узлы.
Ноги сами принесли меня к двери моего номера. Я уже просто пенился от злобы. Спецназ я, мать их, или не спецназ!? В коридоре царил полумрак, но я предусмотрительно отключил еще один блок светильников, который находился рядом с моей временной обителью.
Осторожно вставив ключ в замочную скважину, я медленно, по доле миллиметра, начал его поворачивать.
Время замедлило свой бег, и мне показалось, что я вожусь с дверью целую вечность. По спине гулял холодок, а в голове билась, как птица в силках, мысль, вполне здравая для текущего момента: "Интересно, как он будет стрелять – через дверь или когда я открою ее настежь?" Когда, наконец, дверь номера распахнулась, я лежал в коридоре на полу возле порога, готовый в любой момент откатиться в сторону. Как я и предполагал, дверь в спальню была открыта. Все верно – тому (или тем), кто меня ждал, нужен был свободный, без всяких преград, сектор для стрельбы.
Я с невольным облегчением вздохнул – на сером фоне окна, вмещавшего почти всю раннюю зорю, зловещая фигура наемного убийцы не просматривалась. Значит, он или прячется за простенком, или… Хорошо бы!
Я прислушался. Положительно, в номере кто-то был. И этот "кто-то", похоже, кемарил. Он даже временами чуть слышно похрапывал. Но нет ли у него напарника? Это вопрос…
А, была, не была! В конце концов, нужно внести ясность в сплошную загадку, которая опутала меня как спрут своими щупальцами мелкую рыбешку. Я должен знать, с кем имею дело, кто мой противник. Иначе мне каюк.
Я поднялся на ноги и вошел в номер. Я использовал ту же методу, что и киллер – передвигался у самой стены, и тоже черепашьим шагом.
В номере находился всего один человек. Он сидел на кровати и спал, привалившись к стене. Укатали сивкубурку крутые горки…
Мгновенно преодолев разделяющее нас расстояние, я врезал его по челюсти, особо не придерживая руку.
Удар получился что надо. Он хрюкнул и затих.
На всякий случай пощупав у него пульс, я быстро и сноровисто связал ему руки, включил настольную лампу, и начал проверять содержимое карманов, предварительно закрыв дверь номера.
Ол-ла-ла! Я растерянно смотрел на пистолет, который вынул из наплечной кобуры обеспамятевшего "клиента" и корочки, в которых черным по белому было написано, что сей документ принадлежит старшему лейтенанту милиции Ахряпину Леониду Николаевичу. И похоже, удостоверение было не поддельным.
Вот те раз… Приехали, слезайте, здравствуйте, я ваша тетя. И что мне теперь делать с этим снулым ментом?
Какого хрена он забрался в мой номер!?
Ах, как дурно пахнет вся эта история…
На долгие и умные размышления времени было немного. Старлей уже начал приходить в себя, и мне нужно было что-то предпринять, чтобы спасти свою шкуру от ментовских плетей.
