Алтари? — не отставал Сочинец.
— Нет, у них Алтарей не было, — признался мужчина, а затем нехотя пояснил: — Они все без Алтаря были. К нам ходили. Мы не отказывали в доступе. Он же не наш… Общий. Ну я так понял... Мы даже не думали, что кто-то за него плату требовать начнёт.
— А кто-то начал? — уточнил я.
— Да хоть бы соседи ваши!.. — хмуро буркнул Дмитрий.
— Про соседей мы знаем, — усмехнулся Сочинец. — Дим, ты пойми: мы сами не в лучших отношениях с ними были. И конфликты, скажем так... Случались. Мы вас пока ни в чём не обвиняем. Просто хотим понять, что вы за люди такие и почему так вышло, что после вашего прихода здесь от трупов не протолкнуться.
— Ты вроде говоришь, что они неплохие... — поддержала его Кострома, кивнув в сторону шестерых пленников. — А мы смотрим, что они натворили, и почему-то нам так не кажется. Скорей, наоборот. Вот ты нам и объясни, в чём их «неплохость» заключается. Почему вдруг мирные люди стали такими агрессивными?
— Всё на седьмой день случилось... — сдался под грузом аргументов Дмитрий. — Мы до того нормально жили. Алтарь рядом, есть дешёвые товары... У нас там холодно было. Ночью подмораживало так, что выйти страшно. А днём потеплее… С гор холодом веет. Там ведь, если дальше на восток — совсем горы. Это тут вроде как низина. Она на восток тянется, а там совсем на нет сходит. Мы фактически жили в самом её конце. Но это мы уже сейчас понимаем. А тогда не понимали.
— Точно дальше прохода нет? — деловито уточнил Сочинец.
— Да кто знает… Может, и есть какие-то проходы или ущелья, но мы не нашли. Времени было не так уж и много... На шестой день появилась туча, которая затянула всё небо. Пошёл снег. Вскоре начался буран. Мы сутки из капсул выйти не могли. При этом по глупости многое оставили снаружи: продукты, пищевые рационы. У нас один парень узнал от СИПИНа, что они могут испортиться. Ну и предупредил. А так удобно же — холодно, снег... И соседи наши так же поступали.
— А зверья не боялись? — удивилась Кострома.
— Ну мы же не на голой земле оставляли. Сделали стеллажи, и на них всё клали. И охрана была, — Дмитрий качнул головой. — На седьмой день стало теплее. Снег начал таять. Всё текло… Многие уже готовились выходить на разведку. Хотели искать полезные вещи по округе. Нам много чего нужно было. Да и баллы мы все растратили к тому моменту: на обогрев, а до этого — на товары с Алтаря...
Может, и неплохо, что у нас Алтарь не совсем под боком? Уже вторая группа, которую рядом с местом раздачи «ништяков» высадили, ничего сама делать не хочет. Может, прав СИПИН? Все эти капсулы и Алтари нам только мешают?
А Дмитрий тем временем продолжал свой горестный рассказ:
— И тут раздался какой-то сильный гул. Звук с востока шёл. Я туда посмотрел и увидел только белую пелену...
— А это не пелена была! — догадавшись первым, подал голос Чемодан. — Только пока не накатило, вы не поняли...
— Не поняли... — признался Дмитрий. — Многие даже двери не закрыли. А это лавина была. Сошла с горных склонов на востоке. Нас всех просто-напросто смело. Наш посёлок, два соседних на склоне... Накрыло и два посёлка внизу. Капсулы мотало, как пушинки. Кому повезло внутри оказаться, и то не все сохранили шеи. Я слышал, как прямо из лавины некоторые стартовали. Сам чудом выжил... А когда всё закончилось — попытался выбраться.
— Как смог? — уточнила Кострома.
— Не сразу... — Дмитрий поморщился. — Мою капсулу глубоко в снег закатало. Я пытался раскапываться, пробить ход… Но очень глубоко оказался. Повезло, когда совсем рядом одна из капсул на старт ушла. После неё такая воронка осталась, что удалось выбраться: и мне, и ещё паре человек. К тому же, не все оказались на глубине. У многих капсулы на поверхности снега остались, и они тоже копали. Мы потом весь остаток дня пытались вытащить людей!.. Но даже не знаем, всех ли удалось найти...
— Почему? — спросил Сочинец. — Вы же знали точное количество людей в группе.
— Да, но мы не были уверены, что они все мертвы… — горько бросил Дмитрий. — Ночью снова подморозило, и снова шёл снег… Мы сумели сделать убежища в снегу. Разожгли костры, пытались греться... Снег таял, стекал вниз. К середине ночи все уже забирались повыше — на камни, на неровности среди луж. И дрожали от холода. Одежды почти не было, еды — тоже. Даже свои капсулы не все могли отыскать. Снег был рыхлый, продолжал обваливаться. Я вот свою не нашёл. И ни у кого не было сотни баллов, чтобы капсулы переместить...
— Ну главное, что бы не заболел никто! — заметил Дунай. — Хотя тут пока такого не было замечено...
— Болеют... — Дмитрий покачал головой. — Мы тоже думали, что здесь не болеют. А оказалось… Воспаление лёгких подхватить — проще простого. К утру заболело восемь человек. Стало понятно, что больше спасательные работы проводить нельзя. Ещё день, и даже от оставшейся половины населения мало кто выживет. А спасём ли кого, и есть ли ещё кого спасать — непонятно... Нас ведь размазало всех на пару километров... Огромный участок для поиска. Собрали, что могли, и пошли искать другие Алтари Вознаграждения...
Дмитрий снова помолчал. А потом помрачнел ещё больше и продолжил:
— Нашли на свою голову… К вечеру восьмого дня. Припасы заканчивались, и еды на всех не хватало. Мы просили нас пустить, но тамошние жители упёрлись. У них много капсул вокруг было: штук шестьдесят. А значит, и людей много. И все вооружены. Они потребовали платить. Мы пытались объяснить, что пока не можем. И что у нас баллов мало — самим бы выжить. А они посмеялись... Сказали, что это наши проблемы. Ночью умерло четверо из заболевших. Я тогда уговорил наших не пытаться силой захватить Алтарь…
— И тебя послушали? — удивилась Кострома. — Вас же больше было...
— Больше. Только оружия было мало. Многие его за собой в капсулы не таскали, чтобы грязь не разводить, —
