вернулся на капитанский мостик и занял место главнокомандующего, чтобы интегрироваться в систему управления кораблём и флотом. Предстояло переварить огромные массивы данных с отчётами оперативников, работающих по всему обитаемому пространству, лично контролировать исследовательскую экспедицию к обломкам чужих судов, разобрать доклады о крупных инцидентах приведших к гибели людей, о попытках коррупционных сделок, обо всём, что могло нарушить покой целой планеты и должно быть исправлено силой. Я подумал, что перед угрозой извне боевой флот людей должен будет снова перепрофилироваться из милиции в армию, и от этого внутри меня стало пусто, темно, больно.
– Исполняющий обязанности? – перед ложементом главнокомандующего стоял Штайн и осторожно заглядывал мне в лицо.
– Я вас слушаю, – ответил я, не открывая глаз.
– Мне необходимо покинуть этот корабль и начать подготовку экономики к войне в своём штабе, – президент выпрямился и замолчал.
– Разрешение на вылет согласовано, – мне пришлось секунду подождать пока моя личная подпись проходила подтверждение. Это было первым официально оформленным распоряжением на посту адмирала флота – разрешить правителю человечества вылететь с моего корабля.
– Я бы хотел многое рассказать… – Штайн понизил голос и тщательно подбирал слова, – Вячеслав, вы… Запомните вот что: омеги – это не наши души из священного писания. Они не существовали всегда с нами или в нас. Их не создавал бог. Омеги появились совсем недавно. Это НАША следующая ступень или тупиковая ветвь НАШЕГО развития. Я не могу пока этого доказать с необходимой точностью, но такой расклад лучше всё объясняет, чем слепая вера. Я не смог достучаться до Роберта – он согласился жить только до тех пор, пока мы не разберёмся с чужими. Он рвётся к своему богу, ищет в этой вере смысл. Прошу, не принимайте его убеждения. Хотя бы без доказательств не принимайте…
Герман Штайн ждал моего ответа около минуты. Я молчал. Хотелось убедится, что этот человек может быть терпеливым.
– Профдеформация мне не позволяет верить только словам, и тем более верить эмоциям, – наконец прозвучал ответ.
Президент удовлетворённо хмыкнул и быстро удалился с мостика.
Действие успокоительных закончилось, и в теле появилась дрожь, а в мыслях сумятица: “Если бы я подождал Олега и вылетел одновременно со всей группой, то был бы подбит. Выносливый в одиночку с четырьмя чужими кораблями не справился бы и… Никита и Пётр. Мы прошли вместе через многие сражения. Мы выжили в Пиратской, а теперь…”
Я разослал данные о тактике неопознанных кораблей всем соединениям. Пришлось вводить военное положение во всех системах и надеяться, что чужие окажутся с нами хотя бы на одном техническом уровне.
– Товарищ Жданов? – грубый мужской голос раздался над самым ухом, и мне пришлось отвлечься, – Корабль инженерного корпуса готов к удалённому управлению.
Это был один из техников, которому я приказал приготовить исследовательскую машину для отправки к обломкам перед тем, как там начнёт работать живой контингент.
– Хорошо! Передавайте коды, – я немного волновался, потому что ни разу не входил в полный контакт с машиной на таком удалении. Задержка обозначалась в 10 секунд. Подводить корабль-носитель ближе к неизвестным объектам нельзя.
Я отдал команду полуавтоматическому боту и наблюдал, как растёт облако обломков, фиксируемое его камерами. Сканеры особенно тщательно искали биологический материал, но не находили даже мелких фрагментов тел.
– Советник Ли Кван! – я вызвал по радиосвязи экзобиолога.
– Слушаю, – ответили высоким “детским” голосом.
– Мне нужна помощь в поиске тел.
– Я перепроверила данные несколько раз ещё до начала вашей миссии, – на внутреннем мониторе появилось лицо говорящей женщины, сохранившей свою свежесть и красоту, несмотря на возраст в почти два века, – Анализ газов, заполнявших корабль, позволяет предположить белковую жизнь, вроде нашей, но нет однозначных маркеров присутствия живых форм, даже в виде бактерий. Корабль изнутри был стерилен. Позволите сделать предположение?
– Да, конечно, – ответил я, приготовившись услышать очевидное.
– Если на кораблях были живые существа, то не на всех. У нас есть останки только одного судна. Три других полностью уничтожены. Возможно, на одном из них были те, кто управлял нападением… А может атака была полностью автоматической.
– Продолжайте поиск, – сказал я, прикидывая, что шанс удачи один из четырёх хорош только тогда, когда есть возможность повторить событие хотя бы раз десять.
Управляемый мной бот углубился в скопление обломков и методично сканировал всё вокруг. Кроме тел мы искали остатки технологий, которые могли бы содержать код с данными. Было обнаружено и подобрано уже несколько потенциальных носителей и помечено на карте.
Через несколько часов даже с помощью расширений я уже не мог удерживать внимание достаточно, чтобы управлять ботом и одновременно вести дела. Задержка выматывала хуже пытки, хотя давала возможность отвечать на многочисленные запросы исполняющему обязанности командующего флотом. За время моего единоличного обследования не нашлось ни одного блока с действующими цепями питания, но выяснилось, что корабль был оснащён термоядерным реактором, системы работали на электрическом токе, а в вычислительных машинах использовались оптические и квантовые процессоры. Я узнал достаточно, чтобы теперь отправить инженерно-исследовательскую бригаду.
Со всех миров приходили сообщения, в которых содержалось всё, что могло хотя бы косвенно быть связано с чужими. Ничего кроме неподтверждённых слухов. Я не испытывал страха в тот момент ни за себя, ни за людей в целом: в подбитом корабле не было ни одного артефакта, значит нам противостояла сила, которую можно изучит, понять и по крайней мере уничтожить.
Адмиральское кресло сильно давило на психику. Когда мой внутренний ресурс был исчерпан, я встал и прошёлся по мостику. Необходимость в отдыхе была зафиксирована аппаратурой, и все запросы к главе флота теперь сортировались и, по возможности, решались советниками.
Я отказался от инъекций, заменяющих сон, но перед тем, как отправится в свой блок для отдыха, решил посетить ещё раз медотсек. Там Олег ругался с доктором.
– Я не могу сейчас вот так сидеть! – рычал Медведь.
– Товарищ, Старцев! – мой голос и адмиральская форма подействовали, и Олег сразу замолк.
Загорски раздельно проговорила:
– Он ваш. Физически здоров. Перевозбуждён только.
– Товарищ адмирал… – Олег заговорил тихо, но настойчиво, – Я не могу сидеть на месте. Нужно…
Я взял его за плечи:
– Ты будешь действовать, как только успокоишься. Объявлена всеобщая мобилизация, – наши взгляды пересеклись, и я отшатнулся – в глазах Старцева появился тот оттенок безумия, что присутствовал у Майна последние несколько лет.
– Слав, – Медведь глупо улыбнулся, его лицо растеклось, словно вылепленное из теста, губы обвисли и скривились, – Ведь Никитка и Петька… Они же сейчас там? С остальными? Ну не может же быть так, чтобы другие смогли, а наши парни нет? – Он указал рукой в пол, туда,
