обещал себе не жрать их…
Желудок оказался не резиновым, и он вновь высказал недовольство своему хозяину. Старик опять бросился в кусты и провел там больше тридцати минут. Но все же, рано или поздно всякая беда кончается.
И не подозревая, что у него появился нежеланный пассажир, тот, дернул ишака за уши и повез телегу с сеном к одному единственному дому, который располагался между богатым районом города и нищим.
* * *
— И где Рик? — Нина обошла весь дом. — Реально что ли, работу искать пошел?
— Не думаю, — пропищала Аля. — Уж больно быстро он убежал…
— Он невыносим, — подытожила старшая сестра. — Так, Аля, с твоей школой уже завтра разберемся, на родительское собрание меня все же вызвали… так что, — Нина задумалась, достала телефон и быстренько что-то понажимала в нем. — Сегодня в девять вечера, должны привезти солому с рынка. Матрасы по новой набьем.
— Это же дорого так! — удивилась Аля. — Нин, откуда деньги?
— Братец твой вчера принес с шашлычной больше, чем я заработала за неделю… как бы его не посадили… эх…
— Не посадят, — с неизвестно откуда взявшейся уверенностью, произнесла младшая. — Он хороший человек!
— Знать бы еще, где он, — кивнула Нина и начала собираться, думая про себя о брате.
* * *
— Ик… ик…
— Ик… это что ещё такое⁈ Ик!
— Ик! — Я аж проснулся от этого странного, но до боли знакомого чувства. — Ик! Это что… икота что ли? Ик…
— Ик! Так вот как себя чувств… Ик! Да твою ж! Ик!
— Ик! Чертово глупое людское тело! Ик! Я слышал, что люди икают, когда о них кто-то думает. Ик!
Сны мне не снились, хоть обстановка была умиротворяющая. И, проснувшись из-за икоты, я не мог остановиться и продолжал издавать этот противный слуху звук.
— Ик… ик… да еп… Ик! Какая сволочь там обо мне мечтает? Голову бы открутил… — прошипел я, но, тем не менее, икота быстро прошла. Сено, в котором я лежал, словно покатилось куда-то, и сам процесс «поездки» укачал меня вновь.
Вот теперь пришел сон. Лилипуты все же выбрались из телевизора и начали полномасштабную войну против ненавистных гигантов — людей. Которые всю жизнь запирал их в ящиках и заставляли рассказывать новости.
Генерал лилипутских войск, некий, А. А. Предыбайло, устроил настоящую революцию! Сон был красочным! Кровавым и на удивление забавным.
Когда генерал оторвал башку волколюду и посмотрел на меня, в его глаза появился упрек, а затем…
Он заговорил вполне знакомым голосом:
— Ты какого, мать твою, черта, здесь делаешь⁈
Я мотнул головой и картинка перед глазами, как и сам сон, мигом улетучился. Я смотрел на звездное, ночное небо, на сестру с опухшими глазами и на удивленного старика лет так шестидесяти.
— Богом клянусь! — заявил он. — Не было его тут! Это не мой!
— Это наш! — радостный голос Али зазвучал где-то в стороне. — Это братец наш! Рик!
— И что он делал в телеге? — старик не переставал удивляться. — Когда я загружал ее, уж точно его там не было, иначе бы вилами проколол!
— А это он нам сам попозже расскажет, — злобно пробормотала Нина и скомандовала: — Выгружайте! Матрасы сама набью.
М-да… вот и проснулся подальше от противного вопля Нины… Это как вообще понимать⁈
В следующий миг мир перед глазами перевернулся. Небо и земля поменялись местами, и вместо ночного звездного неба, я почувствовал лицом грязь, чуть-чуть травы и, кажется, кого-то съел.
Следом, выбираясь из сена, отряхиваясь от соломинок, посмотрел на сестер и пробасил:
— Даже по-человечески отдохнуть не даете… кто вы после этого? Люди? Боюсь, что нет.
Они даже отвечать ничего не стали. Видимо, стало слишком совестно.
Вот же ж меня угораздило… думал, что забрался в сено, по итогу попал в телегу, которая все равно собиралась к моему дому. Ну вот… не судьба ли это? Мир мне показывает, что я должен спать дома? Или что? Просто стечение обстоятельств?
Сестры ушли к дому, ничего больше не говоря, а я долго и упорно смотрел в эту кучу гадая, что будет, если я вновь в нее зароюсь? Молния ударит? Подойдет пухлый эльф и подожжет его?
Что-то мне подсказывало, что мистическая сила дома, которую я не чувствовал, специально подкидывает идей госпоже удаче и «обстоятельствам», как доставить меня домой.
Понимая, что это знак, направился к двери, рывком открыл ее и замер с дверью в руке.
Упс. Оторвалась.
Уже в самом доме, зашел на кухню, где сидела младшая сестра в гордом одиночестве. Она приветливо мне улыбнулась и спросила:
— Братец, как ты в телеге-то оказался?
— Работу искал, — спокойно ответил я, словно это обычное явление. — А тут случилось это…
Под словом «это», мне казалось, что я объяснил сразу все. Но сестрице было мало, она продолжила засыпать меня вопросами, которые я просто пропускал мимо ушей. У меня была задача посерьезнее, чем отвечать человеческому ребенку на его глупости.
Я искал еду, которую обещала Нина. Но что-то нигде не пахло вкуснейшим бульоном из тунца, а уж тем более, мясной кашей.
Нины не было где-то час. Это напрягло Алю, но не напрягло меня. Только вот младшая решила, что я обязан быть рядом в трудный для сестры момент. А что был конкретно за момент, увы, я был не в курсе.
Замерев около двери на первом этаже, где была комната Нины, Аля начала дико долбиться в дверь. Да так, что я искренне понадеялся, что она меня никогда в жизни не будет будить. Пускай уж эта двуногая истеричка будет это делать. Шуму явно будет поменьше.
— Может, она спит? — предположил я. — Отдыхает?
— Может, — согласилась Аля. — Но поговорить-то нужно! Ты видел, что она зареванная была?
— Не-а, — безразлично протянул я. — Может, не будем ее… будить?
Стоп! Будить? Нину?
Вот и на тебе сошелся свет!
Сколько там она меня будила и какими методами?
Предвкушая сладкую месть, хотя будить человека было не по-людски уж совсем, я пошел в ванную комнату, подобрал с потрескавшегося кафеля, которым бы устелен пол, ржавое, старое ведро и наполнил его ледяной водой.
Вернулся, понял, что Нина не проснулась, ибо дверь была заперта и попросил Алю отойти.
— Так, не мешайся, —
