родному брату. Но, как следовало из слов Эмили, Кадир все равно чувствовал неладное.
— Ты не думаешь, что стоит сказать Кадиру? Может быть, он найдет какие-то мудрые слова, которых нет у меня?
— Таких слов не существует, Шеридан. Ты просто проживаешь день за днем, пока боль не ослабнет. Не забываешь утрату, но учишься жить с ней.
Шеридан больше не могла сдерживать желание утешить его, выразить сочувствие. Она придвинулась ближе, сжала руку Рашида в своей и ощутила ответное пожатие.
— Прости мое любопытство. Я не хотела вынуждать тебя делиться болезненными воспоминаниями.
— Ты очень добра. — Рашид поднес ее руку к губам и поцеловал костяшки пальцев. — Когда не посылаешь меня к черту, конечно.
Шеридан улыбнулась. Улыбка чуть дрогнула в уголках, но не погасла.
— Кто скажет тебе такое, если не я? Ты окружен людьми, которые кланяются и лезут из кожи вон, чтобы угодить. Никто из них не рискнет сказать, что ты несовершенен.
— Я знаю свои недостатки. Дарья тоже частенько доводила их до моего сведения. В этом ты на нее похожа.
— Мне очень приятно это слышать.
— Как бы там ни было, жизнь — для живых. Я хочу, чтобы сегодня ночью ты была со мной, Шеридан. Я обещаю, что не выпущу тебя из объятий, пока ты не растаешь от наслаждения.
— Звучит заманчиво, ваше величество. Но я все еще не уверена, что это хорошая идея.
Она наконец-то призналась себе, что ее чувства к Рашиду глубже, чем сексуальное влечение. Это пугало Шеридан. Она не могла сопротивляться его чарам, особенно теперь, когда знала, что он расплатился за власть, богатство и привилегии мучительной эмоциональной изоляцией.
Почти неограниченные материальные возможности не сделали жизнь Рашида сказочной. Ему довелось испытать тяжелые утраты, боль, скорбь и одиночество человека, которому приходится постоянно думать о других и очень редко — о себе.
— Нам надо с чего-то начинать, — мягко сказал Рашид.
Шеридан очень хотелось согласиться — не ради секса, а чтобы показать, что готова быть рядом. Но риск…
— Я не могу лечь с тобой в постель, понимая, что потом ты опять меня оттолкнешь.
— Этого больше не будет.
Рашид подтянул ее к себе и поцеловал, не встретив сопротивления. Его поцелуи были очень нежными, но от них по телу Шеридан катились жаркие волны.
— Я не пойду в свою комнату посреди ночи, — прошептала она. — Даже не думай об этом.
— Я понимаю. — Его руки скользили по изгибам тела Шеридан.
Она думала, что Рашид начнет раздевать ее прямо в гостиной, но он потянул ее с собой на балкон. За окнами воцарялась прекрасная ночь — воздух еще сохранял тепло, звезды мерцали над дюнами. Город внизу переливался огнями, но их было недостаточно, чтобы осветить темное море песка.
— Я не был в Кире много лет. — Рашид обнял Шеридан. — Отказался от мысли стать королем. Я путешествовал, строил свой нефтяной бизнес. Я стал тем, кто я есть, только благодаря урокам, полученным здесь, но я не желаю такой школы жизни моим детям. Я поклялся, что мой ребенок никогда не усомнится, что его любят и ценят. У него или у нее не будет недостатка в любви.
— Я поверила тебе в первый раз, когда ты это сказал. — Она посмотрела на него сквозь пелену слез.
Шеридан хотела спросить, возможна ли любовь между ними, но понимала, что вопрос Рашиду не понравится. Пока ей было довольно надежды, которую дал их недавний разговор.
— Ты хороший человек, Рашид. — Она погладила его по щеке. — И я знаю, что ты станешь прекрасным отцом.
— Ты ни в чем не будешь нуждаться, милая. Я знаю, это не та жизнь, которую ты выбрала бы для себя, но верю, что ты полюбишь Кир так же, как люблю его я.
Рашид наклонился и поцеловал жену, но в этот раз уже не останавливался — целовал, пока Шеридан не стала мягкой и податливой. Потом легко подхватил ее на руки и понес в спальню. Он раздевал Шеридан медленно, целуя и лаская каждый участок обнаженной кожи, пока она не начала дрожать от сладкого предвкушения.
Шеридан хватило одних только ласк, чтобы подняться на вершину блаженства в первый раз за эту ночь. Лишь потом Рашид вошел в нее. Она обняла его ногами за бедра, и они повели друг друга к потаенным источникам удовольствия — такого интенсивного, что Шеридан могла лишь снова и снова с благодарностью выкрикивать имя мужа.
Достигнув оргазма, Рашид откатился на другую сторону широкой кровати. Прохладный ветер из открытого окна гладил разгоряченное тело Шеридан, гадавшей, как скоро он встанет и начнет собирать с пола одежду, чтобы отправить ее восвояси.
Она не рискнула прикоснуться к нему. Просто лежала и думала, что будет делать, если Рашид и в этот раз отстранится, закроется в своем холодном коконе. Через несколько очень долгих минут ждать стало невмоготу — Шеридан решила встать и уйти раньше, чем ее прогонят. Лучше было перехватить инициативу, показать, что ей безразлична его холодность.
Она встала с постели и начала искать одежду, а Рашид все еще не говорил ни слова. К глазам Шеридан подступили слезы. После всего, что Рашид наговорил, он ничуть не переживал, уйдет она или останется.
Но внезапно он оказался рядом, нежно провел рукой по ее спине до самых ягодиц, и тело Шеридан отозвалось предсказуемым приливом любовного жара.
— Не уходи. — Рашид заключил жену в объятия, и все ее сомнения растаяли без следа.
Глава 12
Рашид подумал, что оказался прав насчет Шеридан. Ей нравилось угождать людям, нести в их жизнь радость. Она обладала искрящейся солнечной натурой, которой природа не наделила его. Она была настолько же светлой, милой и теплой, насколько он был мрачным, строгим и холодным. Ее интересовали все люди, которых она встречала. Общение пока шло в основном через переводчика, но Шеридан старательно учила арабские слова. Как бы она их ни коверкала, даже члены Совета министров слушали ее с улыбками умиления.
Тем не менее, Рашид знал, что рано или поздно те же самые министры потребуют, чтобы он выбрал вторую жену из девушек более традиционного восточного происхождения. Он уже обещал им сделать это, но позже, когда позволит время.
Рашид плохо представлял, как сможет уделять внимание еще какой-то женщине, кроме Шеридан. Она не требовала многого, скорее он сам отдавал ей все больше времени. Иногда даже отрывался от дел посреди рабочего дня, чтобы найти жену и поговорить с ней хотя бы несколько минут.
Он посмотрел
