случай. Да и сами приближающиеся мужчины, на первый взгляд, вооружены были только ножами, правда, большими.
Наш внешний вид, видимо, сыграл плохую шутку, а может быть, подошедшие посчитали, что имеют право распоряжаться, не опасаясь получить отпор. Ведь они взрослые и крутые, захватившие вместе со своими подельниками целый городской квартал, сейчас за их спиной (точнее, за баррикадой) настоящая сила, а перед ними мальцы из провинции.
Мужички, не говоря нам ни слова, заинтересовались мешками, точнее, их содержимым. Я удивленно смотрел, как один из них развязывает простенькую завязку, а другой тянется ко второму мешку. Возможно, я что-то и смог бы сделать, заставив мужчин отказаться от своих намерений, или же Ахилл мог как-то вмешаться, но с нами был Арчи. И на этот раз неуправляемость парня сдержать не удалось. Пацан все в том же сидячем положении каким-то образом умудрился всадить тесак под лопатку первому мужичку, тут же вырвал острие из падающего тела и, извернувшись, полоснул тесаком по коленной чашечке второго.
Теперь любой контакт с хозяевами баррикады стал невозможен. Впрочем, справедливости ради, он и так был маловероятен. Мы убедились, кто скрывается за баррикадой, и нам теперь ничего не оставалось, как дать деру – через завал лезли новые фигуры, желающие разобраться с обидчиками подельников.
От преследователей ушли легко – как-никак мы ребята молодые, в отличие от подпорченных тяжелой жизнью взрослых людей. К тому же я контролировал ситуацию, регулярно засекая всплески чужих разумов. Видимо, даже в старых домах этой окраины кто-то нашел себе пристанище, и ведь не узнаешь, имеет человек отношение к членам банды, засевшей за завалом, или нет. Вот и пришлось нам нарезать круги, постепенно уклоняясь к востоку, чтобы пройдя по безлюдной трассе, обойти далеко стороной закрытый баррикадами квартал.
Пока мы пробирались да кружили, начало темнеть. Ахилл предложил забраться в один из пустующих домов, там передохнуть, а ближе к рассвету двинуться дальше в обход закрытой зоны, которая, как оказалась, охватывала не один городской квартал, а была значительно шире. Выйдя в путь в предрассветные часы, мы имели шанс не нарваться на преследователей. А зная, что собой представляют жители старого города, оккупировавшие часть городских районов, можно рассчитывать, что ни о каком серьезном дежурстве у баррикад речи не пойдет. Будут дрыхнуть – таким был вердикт Ахилла и Арчи, знакомых с жизнью и нравами обитателей городского дна. К тому же у нас с собой был ночной визор.
Мы так и поступили, отдохнув и поспав, двинувшись в путь во второй половине ночи, ближе к рассвету. Рассчитывая пройти через свободный проулок, повернули немного к востоку, но наткнулись на очередную баррикаду, остановившую наше движение. Левее располагался район банды, от которой мы скрывались, а с правой стороны все дома представляли собой руины – видимо, боевые действия затронули не только элитный квартал, но и эту часть города.
Из-за преграды пришлось снова забирать в сторону, в итоге конечная цель совсем не приблизилась, и вместо центральной части города мы плутали по его окраинам, все больше и больше смещаясь к восточной окраине Лендона.
Чужой разум появился неожиданно. Ощутил его только я – в то время как друзья все так же осторожно шли вперед, ничего не испытывая. Я почувствовал, как по телу побежали мурашки, а по спине заструился пот. Это не просто чужой разум, это – эмпат! Сильный, очень сильный, эмпат такого уровня мне ни разу не встречался. У меня подогнулись колени, и я упал на землю лицом вниз. Хотелось зарыться поглубже, найти каменные глыбы, даже скалы, и забраться внутрь них, спрятаться в толщах земли, лишь бы не ощущать неимоверной силы эмпатическое давление. Я почувствовал себя абсолютно голым перед чужим разумом. Панически завертелись мысли в голове, даже попытался прикрыться руками, но они меня совсем не слушались.
Барьеры, которые я силился выстроить перед чужим вмешательством, не держались, мгновенно рассыпаясь мелкими брызгами, а посторонний разум уже вовсю хозяйничал в моей голове. В этот момент я отчетливо понял, что сейчас начнут подчинять мою волю, а я ничего сделать с этим не смогу. Я пытаюсь, стараюсь спрятаться и защититься, но слишком слаб перед чужой силой. Еще немного и стану безвольной игрушкой в руках опытного кукловода, я перестану быть собой!
- Нет! Нет! Не хочу! – беззвучно кричали губы, ощущая вкус земли, которая тягуче вбиралась в мой рот.
Но это не страшно, совсем не страшно, в отличие от тонкого луча, протянувшегося откуда-то с востока. Да, я отчетливо чувствовал, ощущал нечто подобное узкой, но опасной ленте, по которой на меня давил эмпат. Именно по этой дорожке мой разум наполнялся ощущением ужаса и предстоящего подчинения. Через несколько мгновений воля начнет слабеть и все будет кончено. Все! Навечно! Навсегда!
- Не хочу-у-у! – я кричал, беззвучно и протяжно, отправляя свой посыл по лучу в обратную сторону. – Я не хочу! Не буду!
Давление неожиданно стало слабеть, а затем вдруг пропало. Силы покинули меня, хотя я все чувствовал и понимал, видел и слышал. Хотя нет, видеть ничего не мог – ведь я лежал лицом вниз на грязной земле, да и ночь же еще. Но все-таки я видел. Видел землю, мелкие камешки и остатки пожухлой травы, наметенные ветром. И слышал… звук земли.
А еще я чувствовал, как меня трясут, переворачивают, над лицом склоняются знакомые тени – это же друзья. Меня тормошат, что-то говорят или даже кричат, но вот что? Иных звуков я не слышал, впрочем, и звук земли пропал, как только меня приподняли и куда-то понесли. Куда? Не все ли равно куда? Друзья знают. Несут. Куда-то к востоку. К востоку? Нет! Нет!
Тело изогнулось дугой, а затем я неожиданно почувствовал, как из груди вырвался хрипящий звук, а потом услышал и собственный рев, громкий или не очень? Я не мог ответить на этот вопрос, потому что не знал ответа, но сейчас это не важно.
- Нет! Только не туда! Стойте!
Вот сейчас я действительно расслышал свои слова.
- Пить! Дайте попить.
