Санна обращает внимание, что все они красивые, светлые и невероятно детально прорисованные. Чей-то портрет и несколько пейзажей. Единство стиля и точность композиции говорят о том, что их автор обладает опытом и многолетней практикой. Но выведенная печатными буквами подпись «Джек» как будто сделана ребенком.
–Это полиция. Кто-нибудь дома?– еще раз выкрикивает она.
Эйр скрывается в одной из двух спален, на которой висит табличка «Джек». Санна листает рисунки. Внезапно она слышит чье-то всхлипывание, а потом звук, словно кого-то выворачивает наизнанку.
С криком «Полиция!» Санна устремляется вслед за Эйр.
Комната ничем не отличается от любой другой комнаты подростка. Занавески на окнах задернуты. Окно открыто настежь, и ткань вытягивает на улицу как надутый ветром парус. Воздух в комнате ледяной. На стенах висят афиши из Форнсалена и Музея естественной истории. Карты, на которых показаны подземные горы, литосферные плиты, зоны расхождения и другие подземные структуры. А потом она замечает темно-красные брызги на полу, стенах и потолке. На кровати распростерто тело женщины.
Женщина лежит на спине, одна ее рука свисает с кровати, другая покоится на груди. Ладонь, которая почти касается пола, покрыта мелкими шрамами. Раны видны и выше по внутренней стороне свисающей руки. В нижней части шеи у нее такой же разрез, как у Мари-Луиз Рооз. Он крестом взрезает горло.
В районе груди кровь расползлась по простыням, излившись из многочисленных ран в сердце.
Лицо женщины совсем белое. На одной щеке видна рваная рана, она продолжается до самой макушки и выглядит как след когтей. Глаза широко распахнуты. Синие, большие, как у косули. Волосы зачесаны набок, в ушах блестят серьги в виде птицеподобных человечков, уродцев с тяжелыми крыльями и огромными клювами.
–Еще одна,– обессиленно выдавливает из себя Эйр. Она отодвигает занавеску немного в сторону и делает глубокий вдох.
Ее трясет от холода, но еще больше от мысли, что это уже не просто одно преступление. Возможно, они видят перед собой начало серии жестоких убийств.
–Мальчик…– произносит она.– Я обыщу вторую комнату.
Вернувшись, она мотает головой:
–Там никого.
–Нужно вызвать сюда команду криминалистов,– говорит Санна,– и сейчас же начать поиски ее сына. И Лейф должен…
–Я сейчас сразу позвоню…
–Ты здесь ничего не трогала, только?..– она кивком показывает на угол, в котором Эйр вырвало. Та отрицательно мотает головой и отирает уголки губ.
–Видишь браслет?– шмыгнув носом, произносит Эйр.
Санна делает шаг вперед. На правой руке женщины она замечает тонкий серебряный браслет с выгравированной надписью «Ребекка».
–Да, наверное, это она,– отвечает Санна.
Потом переводит взгляд на лицо женщины. Безжизненные голубые глаза уставились куда-то вперед. Санна машинально переводит взгляд в ту сторону. Стена, на которую направлен взгляд женщины, почти пустая, на ней только немного покосившаяся потертая карта звездного неба. На полу под ней что-то чернеет.
Санна подходит, присаживается на корточки и лишь тогда улавливает запах дыма. На полу лежит кучка пепла. Кто-то сжег здесь какой-то предмет.
Эйр достает телефон:
–Говорит Эйр…
Не прикасаясь к пеплу, Санна рассматривает несколько тлеющих, наполовину сожженных бумаг. Похоже на выдранные из книги страницы.
–Что это?– спрашивает Эйр, закончив разговор.
–Ты можешь разглядеть, что там?
Эйр щурится, пытаясь разобрать обрывки текста. С трудом она прочитывает:
–…стремглав в пучину кинулись они с краев Отвора, а за ними мчался вслед – в бездонной хляби жгучий, вечный гнев…[11]
Санна задумывается ненадолго.
–Это Мильтон,– подавленно произносит она.
–Чего?
–Это из книги. Джон Мильтон «Потерянный рай».
–Так… Можешь съездить мне по морде, но я ни хрена не поняла…
–Это история о сатане, который…
Вдруг рядом раздается какой-то скрип. Странный глухой звук. Санна задерживает дыхание и выжидает. Кидает быстрый взгляд на Эйр, которая безмолвно снимает оружие с предохранителя.
Звук повторяется. На этот раз он тише и вслед за ним слышится неясное сухое шарканье. Как будто что-то волочится по полу. Словно где-то внутри стены передвигается человек.
Лишь тогда они замечают узкую дверцу гардеробной. Она такого же цвета, что и остальная стена. Дверца чуть приоткрыта. Санна кивком указывает на нее напарнице и начинает осторожно подходить ближе. Эйр следует за ней по пятам.
Неясный шаркающий звук повторяется снова. И еще раз.
Санна тянется к оружию. Она тихо делает последний шаг к гардеробной, а потом распахивает дверцу молниеносным движением.
Там внутри кто-то пытается вжаться глубже в стену, прячась за одеждой и всяким хламом. Маленькое существо припало к земле от страха. Как раненый зверек, оно поворачивается спиной к свету.
Мальчик. Ему не больше десяти или одиннадцати лет. На нем пижама и вязаная кофта, мальчик сжался в комок. Его руки, ноги, все тело дрожит мелкой дрожью. Он крепко держится за ручку светло-синего рюкзачка, кажется, что его руки свело судорогой. Санна опускает пистолет и жестами просит Эйр сделать то же самое.
–Мы из полиции,– мягко произносит она.– Теперь ты в безопасности.
Мальчик переводит взгляд с Санны на комнату за ее спиной. Она медленно протягивает к нему руку.
–Ты и есть Джек?
10.
В три часа дня Бернард звонит Санне из больницы. Осмотр показал, что Джек Абрахамссон не получил никаких физических травм. Но его психическое состояние все еще неясно и оценивается как критическое.
Санна и Эйр не разговаривают по дороге туда. Уже вырулив на парковку, Санна пересказывает все, что сказал ей Бернард. Что Джек Абрахамссон, которому тринадцать лет, а не десять или одиннадцать, как она думала, крайне утомлен, но спит урывками. Врач и медсестра пробовали побеседовать с ним, но он не проявляет никакого желания общаться с кем-либо. Скорее всего, он пребывает в состоянии шока. Детско-юношеский психиатр, а также служба опеки уже подключены к работе. Мальчику определен юридический защитник, который будет следить за соблюдением его прав в ходе расследования. Они связались также с временным патронатным родителем из числа тех, у кого он оставался ранее: умальчика в живых нет никого из кровных родственников.
В отделении перед палатой мальчика стоит полицейский в форме. Санна и Эйр обмениваются рукопожатием с врачом.
–На данный момент я могу только сказать, что состояние у него критическое,– начинает он.
