почувствовать себя живым. Тео уже несколько лет живет, как робот, переживая лишь о матери, но где-то рядом с ней всегда есть кто-то из псов, подчиненных Уокера, а с Вэнди этот фокус не пройдет. Но именно с ней сейчас он отчетливо понимает, что надо выбираться из этого дерьма, пока не засосало окончательно на дно.
— Да вы еще потрахайтесь тут! — голос Итана заставляет Вэнди отпрянуть и спрятать лицо в ладонях, влетев в грудь охнувшего Тео. — Есть пошли, голубки.
Тео отвечает другу, мол, и постучаться можно было, но Итан не в настроении, огрызается только, что «его хата». Вэнди не по себе, поэтому она в растрепанных чувствах выходит в гостиную, плетется за одевающимся Уокером на кухню и натыкается на внимательный взгляд Дженни.
— Садитесь, я много приготовила.
Калеб сидит тут же, любопытно осматривается, шею трет и мало чего понимает, но сидит. Выбора нет — Итан предупредил, что ноги прострелит, если Миллер надумает бежать, а Калеб верит, поэтому не нарывается. Он вообще мало представлял, чем именно занимается этот Тео, да больше на понты его брал, блефовал, но добился почти прямого ответа, что отца — убили. Дальше дело за малым. Нужно лишь узнать, кто.
— Позвони своим, скажи, что переночуешь сегодня у подруги, — Тео залпом выпивает виски, налитый Итаном, видимо, для себя, шумно тянет носом воздух и кивает на Дженни, — у нее, например. Тебя тоже касается, — он переводит взгляд на вытянувшегося по струнке Калеба, — на такси мы тебя не отправим, а везти уже некому, да, друг? — Итан, наливший в бокал еще виски, вливает его в себя и кивает. — Так что у нас будет время узнать ответы на вопросы.
Вэнди уходит позвонить после позднего ужина, как ей сказали, и потом, слыша разговор парней, решает посидеть на диване. Она сначала следит за картинкой на кране плазмы, но все чаще проваливается в сон, а потом и вовсе крепко засыпает. Утром она открывает глаза и обнаруживает себя рядом со спящим на животе Тео. Он одет в одни спортивные штаны, из-под подушки, которую он обнимает, выглядывает дуло пистолета, а девушка зависает, рассматривая витиеватые татуировки на его лопатках, уходящие к пояснице. Они похожи на тату Итана чем-то.
Вэнди тихо сползает с кровати, подходит к двери и оглядывается — Тео так же спокойно спит. Она выходит из комнаты, замечает в гостиной Калеба, спящего на диване, и плетется на кухню. Росс замирает на пороге, когда видит перед собой Итана, стоящего, как и спящий Уокер, в одних штанах. Он пьет из бутылки молоко, замечает ее и чуть ли не давится.
— Доброе утро? — голос у Рида хриплый спросонья. — На кладбище собираетесь?
— Что? — Вэнди недоумевает. Ее хоронить? Зачем на кладбище?
— Ну, к отцу твоему…
— Итан, блять, — сонный Тео трет глаза. — Я ей еще не сказал…
Глава 14
— Да, я проебался, но ты вроде должен был ей рассказать, — Итан искренне негодует, сложив руки на все еще обнаженной груди и опираясь бедрами на тумбу с посудой, и смотрит в сторону спальни, в которой сегодня ночевал Тео с Вэнди. Последняя громко хлопает дверью комнаты, а Уокер вздыхает, сидя за столом. — Если она разнесет мне квартиру — спрошу с тебя.
— Да иди ты, — Тео ставит перед собой пепельницу и прикуривает, щурясь и почесывая висок. — Как-то не успел, знаешь ли. Если бы кое-кто не орал истошно «кто, блять?!», «зачем, блять?!» с порога, может я и не сбился бы с мысли.
— Слыш, ты берега не путай, — Итан питает стул, на котором сидит друг, на что Уокер оборачивается и показывает средний палец. — Если меня спалят и приставят какую-нибудь шавку следить за Дженни, я не ручаюсь за себя. Еще и сына собачника приволок. Малец кони двинет, если узнает еще больше, ну или ему помогут.
— Да ты заебал ныть уже, — Тео встает и тушит недокуренную сигарету среди бычков в пепельнице, — Дженни то, Дженни это. Вэнди права, думать надо было изначально, какого хуя теперь высказываешь каждому? А малец, как ты его назвал, мой одногодка, и, если ему приспичит, он влезет в самую задницу, и хер ты его остановишь, проще уж сразу прибить. У него на лице, блять, это написано, — Тео руками разводит, смотря в потолок, будто ленту с лозунгом разглаживает, — «за отца и двор стреляю в упор». Ты вообще видел его? Натурально доктор Миллер, так что он не отстанет. И я бы на твоем месте был помягче с Вэнди, потому что, мать твою, она может нам помочь, если ты, конечно, еще хочешь выбраться из этого дерьма.
Уокер подходит к другу вплотную, в глаза смотрит и пальцем в грудь тычет.
— Если ты хочешь оставаться псом всю жизнь, прятаться и дрожать от любого шороха в твоем доме — пожалуйста, но я могу с уверенностью в девяносто процентов сказать, что Дженни тебя покинет, и не по своей воле, уж прости. Эти люди, извиняюсь за выражение, понятия не имеют о милосердии.
— Я готова, — бесцветным голосом шелестит Вэнди, стоя в дверном проеме кухни.
— Не заигрывайся в плохого парня, потом не сможешь вылезти из этой шкуры, — Тео по плечу хлопает Рида и отворачивается. — Пошли.
Итан слышит, как закрывается дверь. Он уже несколько минут сжимает до побелевших костяшек пальцы на столешнице сзади себя, но старается держаться. Хочется орать в голос, разнести все к чертям, и в руках случайно оказывается тарелка. Парень уже замахивается, но на пороге появляется Дженни. Она удивленно смотрит на Рида, обходит стол и останавливается на расстоянии вытянутой руки, тянется к зажатой между пальцев тарелке.
— Покури лучше, да и мы не одни, — девушке удается спасти посуду, но Итан уже дергается в сторону гостиной, где все еще спит Калеб. — Перестань! — она слегка повышает голос. — Тео прав, не заигрывайся.
— Да что он знает?! — парень так и пышет гневом, но замирает. — Притащил эту девку, стал сам не свой, да еще и сына собачника в мой дом привел… Нам проблем мало?
— Итан!
— Да что? Что?! Эта Вэнди одно сплошное проклятие, от нее избавиться надо, а не зажиматься, пока никто не видит.
— Итан Рид! — Дженни крайне редко зовет его по фамилии и имени. — Ты ведешь себя, как маленький обиженный ребенок, только вреда от тебя в десятки раз больше. Остановись уже. Она потеряла отца и мать, осталась одна.
— А то, можно подумать, только у нее в жизни такая ситуация, — Итан руками всплескивает.
— Не утрируй,
