понимает этого, с теми надо постоянно вести джихад – войну за веру. Я хочу стать моджахедом!
– Но это опасный путь, сын. Война подразумевает смерть, – дрожащим голосом произнес Муса, которому стало не по себе.
– А зачем ее бояться? Мы – рабы Аллаха, и смерть во имя его – лишь подтверждение нашей веры во Всемогущего. Я, отец, хочу поехать туда, где сражаются с многобожниками мои братья по вере.
– Но, сын, подожди…
– Давай отложим этот разговор. Я должен быть достоин тебя, вот и все.
Ваха рассуждал очень по-взрослому, говорил решительно, и Муса согласился: да, сейчас не время для нужного разговора.
По-настоящему Забайраев испугался, когда увидел среди брошюр Вахи отпечатанные на машинке листы с текстом «Ядерные заряды малой мощности». Только тогда он ясно понял, что надо делать. Ваха с отрядом долго разбирали каменный завал у пещеры, и работы оставалось примерно на неделю. Муса отправил жену и дочерей к ее родителям – она давно просила его переехать туда, мол, там лучше будет девочкам, а здесь глухомань, здесь даже учителей в школе не хватает, и не из кого выбирать женихов для девочек. Так вот, через неделю или через месяц он отдаст ранец с ядерной миной Булату, пусть тот с ней хоть на край света отправляется, а Муса с сыном тотчас поедут куда-нибудь подальше, на Север, в Сибирь, может, и на Байкал – надо оторвать парня от порочных мыслей и начать абсолютно новую жизнь. Как только обустроятся, перевезут туда Кариму, дочерей, и все у них будет прекрасно…
В среду на исходе дня к нему домой приехал Булат. Отряд борцов с Вахой обычно к этому времени заканчивали работу и приходили сюда пить чай и есть лепешки. Булат, подумал Забайраев, как раз и приехал, чтобы поговорить с ребятами.
Но ошибся. Булат приехал именно к нему.
– Уже видны входы в пещеры, – сказал он. – Но у нас случилось происшествие. Омар Дешериев ослушался меня и отправился на боевую тренировку – слышал о нападении на русскую часть?
– Слышал… – подтвердил Муса.
– Погибло несколько моджахедов, и несколько попало в плен. Утром вернулся один из воинов, сказал, что Омар у русских, а он слишком много знает…
– Думаешь, он может предать?
– Да за такие слова! – Глаза Булата потемнели от возмущения. – Омар ни за что не предаст!
– Тогда почему ты так взволнован?
– У федералов есть много способов разговорить человека! Ты, наверное, о Чернокозово не слышал?
– Слышал про пытки…
– Зачем пытки, есть такие медицинские препараты, которые легко разговорят любого крепкого джигита!
– И что нам делать из-за пленения Омара и угрозы разоблачения нашего лагеря? – разволновался Муса.
– Поспешить! Надо торопиться! Парни раскопали вход, но там, оказывается, несколько пещер. В какой именно ты спрятал «ранец», помнишь?
– Конечно, помню.
– Тогда поехали.
– Постой, Булат. Есть маленький разговор. Я отдаю тебе «ранец» и могу уезжать, куда мне вздумается? Мы будем в расчете?
Булат эти слова понял по-своему:
– Да, когда-то я обещал тебе заплатить еще, когда работа завершится. Не бойся, я не забыл и не обману тебя.
– Я не о том. – Я хочу уехать с сыном отсюда.
– Я не пастух ему, он волен ехать, куда хочет, – развел руками Булат. – Но, насколько я знаю, Ваха желает увидеть мир, посетить страны Востока, и не думаю, что ему надо чинить в этом преграды.
– Но он едет туда как турист или воевать? – встревожился Муса.
Булат улыбнулся, и улыбка эта была жесткой:
– Ты, отец, спрашиваешь у меня о решениях своего сына?
– Я знаю, что эти решения ты вкладываешь ему в голову.
Булат проигнорировал его слова и, открыв дверь, произнес:
– Поедем к пещерам. А обо всем остальном у нас еще будет время поговорить.
Машины, вывозящие камень, пробили дорогу прямо к подножию горы, но к нужной пещере надо было карабкаться. Борцы отряда остались ожидать у автобуса, который привозил и увозил их, а наверх с Мусой пошли Булат и Ваха.
Муса хоть чуть хромал, но уверенно шел впереди.
Вход в пещеру был низкий, узкий, приходилось двигаться друг за другом. Поворот, еще один. Ниша, закрытая нетяжелым песчаником. Забайраев поднапрягся, сдвинул вбок желтый камень – открылся лаз. Ранец лежал на месте. Поднимая его, он первым делом вытащил из кармашка ранца пистолет. Ругнул себя, что сделал это не совсем аккуратно, но Булат ничего не замечал, кроме ранца. Он перехватил его и рассмеялся.
– Давайте, я понесу, – предложил Ваха.
– Нет! – почти крикнул Булат. Но тут же его голос обрел обычную тональность: – Нет, я сам. Я столько ждал этого!
Он подвез Забайраева к дому, а Ваха поехал с товарищами на автобусе на базу. Сказал отцу, расставаясь:
– Мы там отметим окончание работ.
– Что значит – отметим? – насторожился Муса.
– Отец, что ты! – рассмеялся сын, заметив его удивление. – Не переживай, пить не будем. Я никогда не пил и не собираюсь этого делать.
– Когда вернешься?
– Завтра к обеду.
На душе Забайраева было неспокойно, и спал он плохо, утром даже не позавтракал, все ждал Ваху. Когда солнце минуло зенит и стало падать за горы, он осмотрел пистолет, взятый вчера в ранце, смазал его, увидел, что там три патрона. Потом сел в свою легковушку и поехал в лагерь.
7
Чтобы разобраться с тремя Канукоевыми, Громов дал всего три дня, и потому, выйдя после совещания из кабинета генерала, Молодцов сразу спросил у Гамлета:
– Кого хочешь на себя взять?
– Шашлык хочу на себя взять! Из черного барашка, на костре, у речки, возле отары… Короче, Костя, еду к чабану. Вот задницей чувствую…
– По нему целый майор работал…
– А я тебе что, половина майора, да? Я двойной, старый майор!
– Если хочешь, поговори с Веретенниковым, может, что вспомнит или подскажет.
– Он хороший парень, но слишком правильный, – скривился Гамлет. – Фантазии у него маловато для нашего дела.
А Молодцов был доволен Олегом. Черт с ним, с полетом мысли, надо же, в конце концов, кому-то и задницей работать, в бумагах копаться, по сто звонков в день делать, искать источники для получения новой информации.
– Задержанные бандиты, напавшие на военный городок, из разных сел и аулов, а как нашли друг друга, как познакомились, почему в одной связке оказались? – спросил он у Веретенникова при встрече.
Тот вроде ответил на вопрос. Оказывается, все они увлекались борьбой, пусть в разное время, но посещали спортивный лагерь. Кто там с ними занимался? Составили список. Собранную информацию Молодцов переслал в Центр и теперь ждал ответа.
А Гамлет
