же пришла.
– Я хочу наконец увидеть мою племянницу.
– Что ж, смотри, – сказал король. – Сама все поймешь.
Он остался стоять у двери; свояченица склонилась над исполинской кроваткой.
– По мне, так ничего страшного.
– Неужели? Пожалуйста, не буди его, оно только что заснуло.
– Само собой, – отозвалась тетя. – Какая милая шерстка!
– Милая? – Король кисло улыбнулся. – Все это немыслимо! Эти рога, эта шерсть, эти… Принцесса не может быть такой!
– Кто сказал, что не может?
– Все говорят!
Король всегда чувствовал себя неловко в присутствии свояченицы. У нее такие жуткие проницательные глаза! Она будто видит его насквозь.
– Вот как. – Тетя подтянула одеяльце повыше. – Что ж, возможно. У всех я не спрашивала. И тем не менее она родилась. Что ж теперь делать?
– Это мы пока не решили. – Король вздохнул. – Мы думали, может быть…
– Любить ее такой, какая она есть?
– Э-э-э… Ну, это, пожалуй…
– Другого выхода нет. Не ждать же, пока однажды приплывет принц и одним поцелуем решит все проблемы, правда?
Король снова вздохнул.
– Твоя сестра никак не привыкнет…
– Ах, моя сестра! Она все еще думает, что жизнь – сказка. Но мы-то с тобой знаем правду.
Король пожал плечами. Неужели не сказка? И неужели он это знает?
– А как ее зовут?
– Белль.
– Какое красивое имя!
– Мда… – мрачно протянул король. – Только придумали-то мы его до ее рождения.
Шахматы
Пристроив доску Билла на коленях, матрос играет в шахматы с ветром, морем и утопшими товарищами, но, хоть и выигрывает, на душе от этого только тяжелее. Он скучает по этим идиотам с их вонючими ножищами, нахальством и всем остальным. Скучает по ветру в волосах, по качке под ногами. А сам сидит тут, на этом странном островке с двумя бабами – костлявой злыдней и мохнатой громадиной с грустными глазами. Они-то что здесь делают? Учат уроки на фоне живописных волн?
Пока девочки не было в комнате, та чопорная дамочка ему все объяснила, но он так ничего и не уразумел. Что-то про принца, который однажды должен явиться под парусом.
– Да вы сами-то в это верите?
Дамочка уткнулась недовольным взглядом в чашку у себя в руке.
– Вы не вращаетесь в высоких кругах. И ничего не понимаете.
– Это уж точно, – пробормотал матрос, а про себя подумал: «И слава богу!»
Он оглядел комнатку. Сколько они уже здесь живут? Повсюду бессчетные стопки бумаги, полки ломятся от книг, исписанных тетрадей, вышивок. Обои заплесневели, занавески обветшали, оконные стекла в некрашеных рамах ходят ходуном. За окнами – только пустая полоса моря.
– Да она скорей в тростинку превратится, чем дождется, – сердито буркнул он. – Или в этом и весь смысл?
– Я не вправе подвергать сомнениям планы моего работодателя, – величественно произнесла госпожа Морсегат.
В коридоре загрохотали шаги. Ходить тихо девочка не умела.
А вон и она, бредет по тропинке мимо сарая. Кажется, она стала чаще наведываться на берег, думает матрос. И без гувернантки тоже. Он машет рукой.
– Сыграем? Ты и я?
Она смущенно улыбается и отвечает громовым шепотом:
– Я НЕ УМЕЮ В ШАХМАТЫ.
– Так я научу!
Он переносит доску на сундук и расставляет фигуры. Черные с одной стороны, белые – с другой. С легким поклоном указывает на вторую бочку.
– Присаживайтесь, принцесса.
Она хмурится, не двигаясь с места.
– Да я не издеваюсь! Играть с тобой, небось, повеселей, чем с теми, кого тут нет, ведь правда?
Она все стоит.
– НЕ ЗНАЮ, СМОГУ ЛИ…
– Давай, не артачься. Садись играть.
Лапа
Она садится на бочку, и к юбке тут же липнут песок и грязь. Вблизи матрос такой… Она чувствует запах его пота, кислый, дикарский. «Проклятый бурей» – вытатуировано у него на руке. Что бы это значило?
Он берет фигуры, одну за другой. Черные, белые, с коронами на головах.
– Смотри, принцесса. Это король. Он тут главный, понимаешь?
Она кивает. Конечно, король всегда главный. Отец, которого она помнит смутно. Принц, который однажды явится и…
– Короля надо угрохать.
– Угрохать? – Она поднимает на него глаза.
– Прикончить к чертям собачьим. В этом смысл игры. Это называется поставить мат. Мат – и ты победила. А это… – Он берет большую черную фигуру с маленькой короной.
Это, конечно, она. Большая, темная и уродливая. Она должна стоять в углу и ждать. Работать, стараться и ждать.
– Смотри, как она умеет прыгать. И сюда, и туда. И вот так.
Девочка удивленно смотрит на черную фигуру, как она перепрыгивает через коней и слонов. И те падают.
Матрос рассказывает дальше, показывает, как ходит конь и как движутся туры.
– Сечешь, принцесса?
Она и кивает, и качает головой.
– Хватит чесать языком. Будем играть. Твой ход.
Она осторожно выдвигает белую пешку вперед, на одну клетку.
– На две, не скромничай. – Он двигает свою.
И игра начинается.
Неуверенно скользя и подпрыгивая, они словно танцуют друг с другом. Туры движутся прямо, слоны по диагонали. Когда она неправильно идет конем, матрос берет ее за руку.
– Нет, вот так. Помнишь?
Девочка отдергивает руку и кивает.
– Оп-ля, она помнит! А я вот так!
Он атакует ее черным слоном.
– У него такая же постная физиономия, как у той дамочки наверху, видишь?
Она хихикает – так и есть.
– Давай же, съешь его, королевой!
Она берет фигуру, но колеблется.
– Да ты его одной лапой можешь прихлопнуть! – ухмыляется матрос. – Легко!
Лапой? Ее пронзает боль, будто от удара. Она тут же прячет руку в складках юбки.
– МНЕ НАДО ИДТИ.
Девочка отодвигает бочку и торопливо уходит. Он что-то кричит ей вслед, но она не слушает.
Наверху добродетельная госпожа Морсегат уже поджидает ее с пинцетом. Сегодня вечером по расписанию – удаление волосяного покрова. Это всегда больно, но принцессе положено иметь гладкое, безволосое тело. Девочка сжимает зубы и смотрит в окно.
На пляже пусто, матрос, поди, уже похрапывает на своем мешке. На сундуке шахматная доска, фигуры стоят в точности так, как она их оставила.
«Плинг-плонг», – щиплет пинцет. На землю, кружась, падают шерстинки.
В волосяных луковицах под кожей на месте каждого выдернутого волоска тут же начинает расти новый.
Костер
Больше в шахматы они не играли, а сегодня уже воскресенье. Завтра утром придет лодка с припасами и отвезет матроса на берег. Девочка вышивает хуже обычного и не может решить простейшие арифметические примеры.
Внизу на пляже горит костер; матрос стоит в прибое и ловит крабов.
– Прощальный ужин, – объявил он. – В благодарность за вашу заботу.
Матрос выманивает
