Мне бесспорно понадобится еще больше алкоголя, чтобы взяться за них.
Он провожает меня до двери и с каждым шагом желание покинуть его уменьшается. Он наклоняется и хватается за ручку, а его грудь прижимается к моему плечу. Несколько долгих секунд, он остается в таком положении, не открывая дверь. Он просто прижимается ко мне и дышит.
— Кэсси, сейчас я задам тебе несколько вопросов, и мне очень надо, чтобы ты ответила на них «нет». Поняла?
— Да.
Он вздыхает, и я чувствую, как кончик его носа касается моей шеи. Я закрываю глаза и по мне проходится дрожь, когда я прижимаюсь к нему в ответ.
— Ты останешься у меня на ночь? В моей постели?
Он не может…. Как он..?
— Итан…
— Все, что ты должна сказать, это «нет». И все.
Я крепко зажмуриваю глаза.
— Нет.
— Ты позволишь мне сорвать с тебя одежду и прикоснуться к тебе губами? Ко всему твоему телу? Ощутить вкус всех частей твоего тела, о которых я мечтал все то время, что мы были врозь?
Господи.
Дыши.
— Нет.
— Ты хочешь меня?
— Нет.
Ложь.
— Ты любишь меня?
— Нет.
Всем сердцем.
— Ты остановишь меня, если я прижму тебя к стене и поцелую так, словно моя жизнь зависит от этого? Что в каком-то смысле так и есть.
Мое сердце бешено колотится. Мы оба перестаем дышать.
Наконец-то правда.
— Нет.
Через секунду он прижимает меня к стене. Наши рты открыты и полны отчаяния. Потом его руки оказываются на моей заднице, и он приподнимает меня. Я обхватываю ногами его двигающиеся бедра и из меня вырывается стон, когда я бросаю его дневники и свою сумку на пол, чтобы вцепиться руками в его волосы. Я приоткрываю крошечную часть моего желания в нем и позволяю этому сжимать его плечи и бицепсы, пока он исследует меня.
— Блин! Кэсси…
Его слишком много, он весь напряжен. Глубинные части меня желают его больше всего. Не только мое тело. Это нечто большее. Некоторые частички вспыхивают. Другие тают. Поток химии и катастрофы, то же неконтролируемое желание, которое постоянно сводит нас вместе.
Раздается сигнал машины. Он замирает и пытается отдышаться, прижимаясь к моей шее, в то время как его мышцы под моими руками медленно расслабляются.
— Наверно, тебе стоило ответить на последний вопрос «Да», — говорит он, его губы у моей шеи.
Когда он опускает меня на ноги, я едва могу стоять.
— Наверно.
Он поднимает с пола свои дневники и мою сумку, потом открывает дверь и спускается вниз, провожая меня к такси, стоящему в ожидании.
Когда я оказываюсь внутри, он наклоняется и нежно целует меня в губы.
— Спасибо, что дала мне…
Я улыбаюсь.
— Я не …
— …шанс. — Он улыбается и целует меня снова.
— А ты об этом. Спасибо, что угодил мне.
— Ох, я не совсем…
— Мы могли бы заниматься этим всю ночь.
— Это что предложение? Я могу отослать таксиста и отвезти тебя обратно наверх.
Я улыбаюсь.
— Доброй ночи, Итан.
Он целует меня еще раз, но уже медленнее. Я почти забыла, почему должна уйти.
— Доброй. Я позвоню тебе завтра.
Он закрывает дверь, и такси отъезжает.
Когда я оказываюсь в своей квартире и плюхаюсь на кровать, я все еще чувствую его прикосновения на своем теле. Я выключаю свет и раздеваюсь, позволяя своим рукам ласкать себя, желая закончить то, что он начал, иначе я не смогу уснуть.
Сама того не замечая, я закрываю глаза и представляю его. Из всех многочисленных героев и лиц, которые я видела в последние годы, самым ясным выражением лица в моей памяти остается образ того, как он касается меня. Его изумленное лицо, когда он доставляет мне удовольствие.
То самое лицо я представляю себе сейчас под закрытыми веками. Я представляю, что мои руки – это его, и когда я вскрикиваю в своей темной комнате, мне приходится сдержаться, чтобы не произнести его имя.
Я уже практически сплю, когда на телефон приходит сообщение.
Ты сейчас трогаешь себя и думаешь обо мне?
Я смеюсь. Он всегда знал меня слишком хорошо.
– Нет.
– Я тоже. Определенно не делаю это уже второй раз.
– Слишком много информации.
– Правда? Я могу поподробнее расписать, если хочешь.
– Кончай уже.
– Кончим вместе. Поставь свой телефон на вибро и я заэсэмэсю тебя по полной.
Мой смех отдается слишком громким эхом в моей тихой комнате, и я понимаю, что это случается впервые за очень долгое время.
– Спокойной ночи, Итан.
– Спокойной ночи, Кэсси.
Я уже было убираю телефон, когда приходит еще одно сообщение.
– На самом деле, я очень хочу сказать, что люблю тебя, но не стану. Как же сложно «не спешить», да? (Пожалуйста, только не ставь судебный запрет).
Он добавляет в конце смайлик, и я прыскаю от смеха. Я жду еще немного и только, когда удостоверяюсь, что мы закончили, сворачиваюсь калачиком на кровати. Его дневники лежат на прикроватном столике, отливая серым цветом в свете полумрака.
Я осознаю, что они вероятнее всего, вызовут больше вопросов, чем ответов, но думаю, в этих страницах я смогу найти своего рода заключение. Если мы собираемся дать нашим отношениям еще один шанс, я знаю, что должна найти причину, чтобы простить его.
Проблема в том, что бо́льшую часть времени я практиковала ненависть к нему, чем любовь.
12
ОБНАДЕЖИВАЮЩЕЕ БЕЗРАЗЛИЧИЕ
Шесть лет назад
Округ Вестчестер, Нью-Йорк
Гроув
Две недели.
Мы уже не разговариваем целых две недели. Две недели, в течение которых каждый взгляд был сделан украдкой и мимолетно. Я не могу сказать, что его влияние на меня уменьшилось, но я определенно лучше стала игнорировать его.
И лишь в моменты, когда мне приходится смотреть на него, мое самообладание пошатывается. Когда он стоит перед всей группой и выступает, глубинный магнетизм, притягивающий меня к нему, набирает обороты и пытается разрушить мою решимость.
Это один из тех долгих, сюрреалистичных моментов, когда все мои мысли лишь о том, мое желание сильно́ настолько, что чугунное железо вокруг моего сердца грозится прогнуться.
Но затем я взываю к чувству горечи и в один миг гнев перевоплощается в мое утешение. Это позволяет потоку страсти улетучится подобно мутной воде в
