А. Д. Цюрупа.
Мирным путем перешла власть в руки Советов на Дальнем Востоке — во Владивостоке и Хабаровске. Контрреволюция не смогла оказать вооруженное сопротивление триумфальному шествию Советской власти в десятках городов Центральной России — Владимире, Твери (Калинине), Костроме, Орле, Ярославле, Брянске и др., в центрах Урала и Сибири — Екатеринбурге, Перми, Красноярске, Омске, Новониколаевске (Новосибирске), Томске и др.
Без вооруженной борьбы добились победы в борьбе за власть Советов рабочие, солдаты, крестьяне ряда национальных районов.
По призыву Эстонского ВРК трудящиеся Эстонии повсеместно — в Ревеле, Пярну, Нарве — установили Советскую власть. Контрреволюционные силы не смогли помешать победе Советов на не оккупированной немецкими войсками части Латвии, в Белоруссии уже вечером 25 октября власть перешла к Минскому Совету. Командующий Западным фронтом генерал Балуев в полной растерянности докладывал 26 октября Ставке: «В Минске все в свои руки взял Совет солдатских и рабочих депутатов… Сейчас явился караул и требует производить работу под контролем ихнего революционного штаба. Положение скверное. Я не знаю, как из него выйду».
За Минском последовали Витебск, Гомель, Орша и другие города Белоруссии. В сложной и трудной обстановке добились перехода власти к Советам большевики Баку во главе с С. Г. Шаумяном.
Сравнительно легко одержали победу трудящиеся ряда городов Средней Азии: Ашхабада, Самарканда, Ферганы.
Но во многих районах России контрреволюция оказывала трудящимся ожесточенное сопротивление, развязывала вооруженную борьбу. Четыре дня ташкентские рабочие и солдаты сражались с белогвардейцами на улицах столицы Туркестана. Более 300 красногвардейцев погибли в десятидневных боях за власть Советов в Иркутске.
Шесть дней длилась вооруженная борьба в Москве.
В распоряжении контрреволюции здесь оказались значительные силы — до 20 тыс. человек, хорошо обученных и вооруженных. Это были офицеры, юнкера из военных училищ и школ прапорщиков, отряды гимназистов и студентов из дворянских и буржуазных семей.
Руководители вражеского лагеря считали, что они без труда одержат верх над массами. «Нужна лишь решительность, — писал известный кадет А. А. Кизеветтер, — ибо толпа труслива и неспаянна. Сколько раз за это время ничтожная горсть мужественных людей своим энергично-дружным отпором одерживала верх над многочисленной толпой»{79}.
Такая «решительность» нашла в Москве свое выражение в крайних мерах борьбы со стороны контрреволюции, стрельбе по безоружным, массовых расстрелах пленных.
Захватив утром 28 октября Кремль, юнкера выстроили перед воротами Арсенала 500 безоружных солдат революционного 56-го полка. Раздались отрывистые слова команды, и пулеметные очереди начали косить ряды солдат.
Ныне посетители Кремля видят справа от входа в Арсенал памятную доску, установленную в 1927 г. На ней написано: «Здесь расстреляны юнкерами товарищи солдаты Кремлевского Арсенала при защите Кремля в Октябрьские дни (28 октября 1917 г.)».
В различных концах огромного города с двухмиллионным населением, раскинувшегося на 233 квадратных километрах, развертывались упорные бои. Особенно острые схватки происходили в районе улиц Остоженки и Пречистенки (ныне Кропоткинская), где находился штаб Московского военного округа, у Никитских ворот, на Страстной (Пушкинской) площади, у гостиницы «Метрополь» и здания Городской думы (ныне здесь Музей В. И. Ленина).
Немало славных сынов и дочерей партии пали смертью храбрых в этих боях. Трудящиеся Москвы свято хранят память о молодом бесстрашном красногвардейском командире Петре Добрынине, смертельно раненном в бою у Зачатьевского монастыря; о смелой двадцатилетней девушке, одной из организаторов рабочей молодежи Москвы — Люсик Лисиновой и многих других героях Октября.
Отчаянное сопротивление врага не испугало московских рабочих. Большевики Москвы, несмотря на колебания отдельных членов руководства, успешно мобилизовали силы Красной гвардии и революционных солдат, подняли массы на разгром контрреволюции.
Среди руководителей московских большевиков были в это время такие видные деятели партии, как М. Ф. Владимирский, В. П. Ногин, М. С. Ольминский, О. А. Пятницкий, Р. С. Самойлова (Землячка), Г. А. Усиевич, знаменитый ученый-астроном П. К. Штернберг, Е. М. Ярославский и др.
«…Враги народа, поднявшие вооруженную руку против революции, разбиты наголову, — говорилось в манифесте Московского Военно-революционного комитета, опубликованном 4 ноября. — Они сдались и обезоружены. Ценою крови мужественных борцов — солдат и рабочих — была достигнута победа. В Москве отныне утверждается народная власть — власть Советов рабочих и солдатских депутатов»{80}.
Во многих городах (Казань, Саратов) попытки контрреволюции вооруженным путем воспрепятствовать установлению народной власти пресекались быстро и решительно.
Вот сообщение газеты «Правда» о победе Советской власти в Саратове: «28 октября власть перешла в руки Советов. Школа прапорщиков, студенты и офицеры оказали сопротивление. Они засели в думе, где сидели всю ночь, но после обстрела артиллерией сдались…».
Крупные масштабы приняла борьба с контрреволюцией на Южном Урале. Атаман оренбургских казаков Дутов арестовал назначенного Петроградским Военно-революционным комитетом комиссара губернии С. М. Цвиллинга, членов ВРК и весь состав большевистского комитета. В своем приказе по казачьему войску Дутов объявил войну Советской власти.
Против Дутова Советское правительство сосредоточило отряды моряков, красногвардейцев из Петрограда, Москвы, Поволжья. Уральские большевики объявили мобилизацию всех членов партии, способных носить оружие.
В суровый мороз, по занесенным бураном дорогам советские отряды подошли к Оренбургу. После упорных боев дутовцы в январе 1918 г. потерпели поражение, остатки белоказачьего войска бежали.
Еще более опасными были действия контрреволюции на Дону. Атаман донского казачества Каледин не признал Советское правительство, стал готовиться к походу на Москву и Петроград. Вокруг него собирались многочисленные контрреволюционные силы. Захватив Ростов, Таганрог, Азов, Каледин начал наступление на Донбасс. Недобитые контрреволюционеры в центре страны готовились поддержать казачьего атамана. «Мы ждем вас сюда, генерал, и к моменту вашего прихода выступим со всеми наличными силами», — писал из Петрограда монархист Пуришкевич.
Иностранные империалисты спешно направляли Каледину деньги и военное снаряжение.
Но и здесь враг оказался бессильным остановить неодолимое поступательное движение революции.
По распоряжению Ленина на юг были двинуты красногвардейские отряды и революционные воинские части. За оружие взялись шахтеры Донбасса. Рабочие Таганрога, Ростова мужественно боролись против генеральской власти. Казачья беднота и трудовое крестьянство Дона также активно выступили против мятежного атамана.
Съезд фронтового казачества в январе 1918 г. образовал Донской областной казачий Военно-революционный комитет во главе с Ф. Г. Подтелковым и М. В. Кривошлыковым. Положение противника стало критическим.
29 января Каледин заявил на заседании «атаманского правительства» в Новочеркасске: «Наше положение безнадежно».
Сразу же после заседания атаман Каледин выстрелом из револьвера покончил с собой. Калединская авантюра потерпела крах.
Тяжелую борьбу навязала контрреволюция рабочим и крестьянам Украины. Во многих промышленных центрах власть перешла в руки Советов мирным путем. Так было в Луганске (Ворошиловграде), Краматорске, Макеевке, Херсоне. В декабре власть Советов укрепилась в Харькове. Но в ряде районов Украины серьезно препятствовали победе Советской власти буржуазные украинские националисты, которые после Февральской революции создали так называемую Центральную раду. Когда трудящиеся Киева — во главе их шли рабочие завода «Арсенал» — 29 октября подняли восстание и в трехдневных боях разбили силы Временного
