того дня, когда я наконец отправлю ей своё письмо, обнажив тот кошмар, тот ад, что пылал в моём сердце.
Я писал его очень долго. Но чем дольше делал это, тем меньше злобы во мне оставалось. Бумага высасывала всё, постепенно подменяя истинную ярость равнодушием. Злоба оставалась на бумаге, запечатленная в чернилах.
Наконец настал тот день, когда я откинул ручку в сторону и, вздохнув полной грудью, взглянул на своё творение. Я боялся его перечитывать тогда, но теперь, спустя столько времени, наконец могу привести его здесь почти целиком. По крайней мере, ту большую часть ужаса, которую я создал во тьме своей комнаты, движимый невыносимой сердечной болью:
"Здравствуй, Лена.
Я пишу это с двумя намерениями. Во-первых, раскрыть то, что я, возможно, несправедливо скрывал от тебя. Да, я помню, что пообещал ничего не рассказывать, но со временем я изменили свое мнение и посчитал правильным все рассказать. А во-вторых, я хочу вернуть тебе должок. И на твоём месте я бы не радовался: я пишу это не с целью порадовать тебя, как обычно. Сегодня говорит моя самая худшая половина. А она врать не умеет, поэтому каждое последующее слово – это искренняя правда. Правда о том, почему я вообще решился начать с тобой общение.
Я влюбился в тебя. Сначала я сам этого не осознавал и долго отказывался в это верить, потому что не хотел любить. Но время шло, ты продолжала оставаться моим наваждением и тайным желанием. Я не смог сопротивляться и стал искать малейший предлог заговорить с тобой. Я решил, что рассказы – это самый лучший предлог начать общение. Мне просто нужен был предлог, чтобы написать тебе, и я его нашел, поэтому в феврале всё-таки осмелился написать тебе.
Не знаю, насколько это приятно – осознавать, что тебя любил такой человек, как я. Возможно, это признание не вызовет в тебе ни единого отклика, потому что я прекрасно понимаю, что в глубине души тебе все равно, как было все равно и другим. Да, я любил тебя. И ты можешь не верить мне, хотя раньше я был готов умереть, чтобы доказать это любому, кто посмеет сомневаться в моих чувствах к тебе. Начиная с февраля, когда мы начали общение, я уже не мог перестать думать о тебе. Я просыпался утром и в голове было лишь твое имя. Это сейчас оно вызывает боль в груди, а тогда я был готов вырезать его на руке, потому что полюбил его. Засыпая, я думал о тебе, доводя себя до слез печальными мыслями о том, что снова влюбился безнадежно и недостойно. Как наивный глупец мечтал каждую минуту посвятить тебе, быть с тобой, помогать тебе, защищать от всего, что только может причинить боль. Я любил тебя просто за то, что ты существуешь, за то, какая ты. Из-за любви к тебе я по ночам обнимал одеяло и прижимал его к себе так, будто это была не гора тряпок, а ты. Будто бы действительно была рядом, а все мои наивные мечты стали наконец реальностью. Но, просыпаясь, я снова и снова сталкивался с реальностью: для тебя я никто, всего лишь друг, отправляющий какие-то там рассказы, и мне никогда не стать кем-то больше, как бы я не старался. Я честно старался, не сдавался и не опускал руки до самого конца, не прекращая штурм крепости, но в результате сначала признал поражение, а затем тут же получил удар в спину. Как же меня тошнит от этой надежды… Она причина того, почему я так долго не мог отказаться от любви к тебе. Она заставляла меня при любой возможности приходить в "Старбакс", чтобы написать тебе вновь в надежде, что что-то изменится. Только надеждой на ответные чувства я и жил все эти месяцы общения, не понимая, что лишь убиваю себя все сильнее. Я изводил себя мыслями о тебе и, когда эмоции переполняли меня, а от отчаяния хотелось кричать, начинал рассказывать всем подряд о тебе. Я делился со всеми, рассказывал как сильно люблю тебя, вымаливал совета, просил помочь мне. Я ждал с нетерпением любой возможности поговорить с тобой или просто побыть рядом, а простые слова "я тебя люблю" так и рвались наружу каждый день, стоило мне увидеть тебя. Но я говорил их другим людям, а не тебе, выпускал в пустоту, лишь бы они не сидели во мне. И каждый раз, когда ты уходила, я терял часть себя, а в твоём присутствии оживал и был счастлив. Слепой, глухой я так сильно привязался к тебе, что, когда пришло время вырывать лески, чуть не лишился рассудка от горя. Я радовался как ребенок, когда получал твои сообщения или слышал твой голос, а друзья смотрели на меня с удивлением, но всё-таки тоже радовались за меня. Впервые за долгое время я почувствовал себя кому-то нужным, позволил себе вновь размечтаться. Я ожил и вновь ощутил любовь, хотя долгое время сопротивлялся и боялся полюбить тебя, надеясь, что ошибаюсь. Ты внесла в мою жизнь смысл, благодаря чему я прожил два своих лучших месяца в постоянных беседах с тобой, поскольку ты была моим кислородом. А любовь к тебе заполнила снова мои лёгкие водой, из-за чего, находясь рядом с тобой, я начинал захлёбываться. И тогда я был готов пройти весь ад с закрытыми глазами, если у меня хватит сил держать твою руку. И долгое время именно ты была моим пульсом в венах, и когда кто-то мешал мне общению с тобой я злился и был готов убивать, потому что продал душу ради возможности хоть изредка радовать тебя.
<…>
Если ты считала, что именно так я и закончу, то ты очень сильно ошиблась. Оставляют любимого человека просто так те, кто никогда и не любил. На секунду, прошу, заглуши свою гордость или чувство обиды, оглянись назад, вспомни все мои слова и все то, что я делал! МОЖЕТ ТОГДА ТЫ ПОЙМЕШЬ, ЧТО СО МНОЙ СЛУЧИЛОСЬ САМОЕ СТРАШНОЕ – Я ВЛЮБИЛСЯ В ТЕБЯ ПО-НАСТОЯЩЕМУ, И СТАРАЛСЯ ДАВАТЬ ТЕБЕ ТО, О ЧЕМ МЕЧТАЕТ КАЖДЫЙ! А в результате в моих объятиях оказались мертвые дни.
Но как же давно это было… Теперь в моем черном сердце больше нет никакой любви к тебе. Теперь я ненавижу тебя, Лена. Я ненавижу тебя так искренне и так сильно, потому что когда-то (может, вспомнишь) я тебя точно так же любил и был готов на все. Любил так сильно, как не сможет любить
