помощи. Я уверен, что Лирик собрал приспособления покруче. Оставляю место для провизии – печенье, орешки, бутылки с водой. Кто знает, как там с едой…
Прибравшись и помыв посуду, брожу по дому с рюкзаком за плечами. Стараюсь не думать о том, что на меня открыта охота. Ноги сами приводят меня к комнате мамы. Рука сама поворачивает ручку двери. Дверь открывается. Сердце замирает. Я не был внутри после её ухода.
Кровать аккуратно застелена жёлтым покрывалом в цветах. Тапочки стоят на коврике рядом. К шкафу прикреплены картинки. Экран телевизора покрыт толстым слоем пыли. У окна на складном столике теснятся пузырьки с лекарствами.
Принюхиваясь, я пытаюсь уловить сладкий фруктовый мамин запах, но чувствую только запах болезни. Теперь я понимаю, почему Виктория хранит мамины шарфы в сумке, застёгнутой на молнию, – чтобы сохранить запах надолго.
Стоя в дверях, смотрю на незаконченную головоломку на столе. Недостающий кусочек жжёт мой карман.
– Ты должен был справиться лучше, – голос мой срывается. – Ты же обещал не сдаться.
Обещания – ложь. Их легко нарушить. А я обещал Ниа… Я делаю шаг назад, чтобы закрыть дверь. Но вдруг включается телевизор. Треск наполняет комнату. На экране мелькает «снег».
– Я оставил лучшее напоследок, – произносит мрачный голос.
– Нет! – Словно острые иголочки колют пальцы на ногах. Потом все ноги, всё тело.
Я скольжу вперёд, будто меня тянет магнитом. Я упираюсь кроссовками в ковёр, откидываюсь назад. Но меня тянет сильнее, что-то управляет моими движениями. Я пытаюсь хвататься за мебель. Я сознаю, что это бесполезно, но мне необходимо бороться. Я так легко не сдамся.
Фотографии в рамках и лампа летят на пол, когда я задеваю столик у кровати. Я хватаюсь за кровать, сдёргивая покрывало. Сбитый с ног, лечу к телевизору, ожидая столкновения. На такой скорости удар будет сильным.
Я прикрываю лицо руками. Но вместо удара чувствую густой поток холодного воздуха. Я пытаюсь открыть глаза, меня тянет глубже. Я вращаюсь, словно в невесомости. Я лечу вниз. Ветер свистит в ушах. Меня дёргает вверх, потом толкает вниз. Всё погружается во мрак.
16
Глаза медленно открываются. Тьма такая плотная, что дух захватывает. Что… что случилось? Где я? Внезапно прорываются воспоминания. Водящий! Он пришёл за мной!
Я подскакиваю, ударяюсь головой о что-то твёрдое. Ой! На лбу тут же вскакивает шишка. Она пульсирует вместе с отчаянно бьющимся сердцем. Я жду, когда пройдёт головокружение. Под спиной что-то мешает. Я поворачиваюсь и понимаю, что лежу на своём рюкзаке. Лямки плотно сидят на плечах. Он оказался в Нигде вместе со мной. Ниа была права.
Нет времени на радости. Надо разобраться, где я. Я глубоко вздыхаю. Воздух влажный, пахнет… землёй. Я медленно вытягиваю дрожащие руки. Полностью распрямить не могу, надо мной что-то есть. Мои пальцы скользят по чему-то шершавому, дерево?
Руки дрожат, но я продолжаю ощупывать. Слева и справа дерево, подо мной тоже. Пространство небольшое, немного шире и длиннее, чем я.
Деревянный ящик. Это же гроб! Я похоронен заживо!
– Помогите! Эй, кто-нибудь, помогите!
Я молочу по дереву руками и ногами, но бесполезно. Я беспомощен, словно перевёрнутая черепаха.
– Выпустите меня!
Воздух – он уходит? Я же задохнусь! Нечем дышать. Я умираю. Тело моё сгниёт, останутся только кости…
– Помогите, пожалуйста! – Я дышу так быстро, что воздух свистит в носу. Меня мутит. Я зажимаю рот рукой и зажмуриваюсь, сглатываю и стараюсь управлять дыханием.
Один… два… три… четыре… пять. Вдох. Выдох. Один… два… три… четыре. Вдох. Выдох. Слёзы стекают из уголков глаз. Я дрожу так сильно, что зубы стучат.
Дышу. Я жив. Я не умираю. Воздуха много. Стенки этого ящика не смыкаются надо мной. Я представляю себе обширные пространства: поля, бескрайнюю пустыню, футбольное поле, парк возле дома. Дышу. Считаю. Дышу. Считаю.
Я крепко зажмурился, и почему-то тьма уже не кажется такой страшной. Я чувствую всё: капли пота на теле, хриплое дыхание, прикосновение ткани к холодной коже.
– Джастин, – слабый шёпот. Такой слабый, что я подумал, будто мне мерещится.
– Кто… кто здесь? – произношу я дрожащим голосом.
Нет ответа. Я жду. Нервы мои на пределе.
– Кто здесь?
Я сглатываю. Ногти мои впиваются в дерево. Гнев накатывает волнами. Это сделал Водящий.
– Ненавижу тебя! Ты меня слышишь? Я ненавижу тебя! – Я пинаю крышку. Она трещит, но не ломается.
Водящий отнял у меня Зака… Это его сломало, и я, наверное, уже никогда не верну своего друга. Миссис Мёрфи так переживала, когда он пропал, она до сих пор страдает. Мне был нужен мой друг, особенно когда умерла мама. А его не было рядом из-за Водящего.
Он пришёл за нами – за Шей, Карлой, Квинси, Ниа и Лириком. Он охотился на нас, метил нас, запугивал и затащил в это жуткое место. Мои друзья у него. Что сейчас происходит с Ниа? А Лирик? Виктория… Когда она поймёт, что я тоже пропал, ей будет больно. Она останется одна.
Мне нужно вернуться к сестре. Нужно найти всех и вернуть домой. Пот течёт по лицу, заливая глаза. Щиплет. Я преодолеваю боль, сосредоточившись на дыхании. Это поддерживает мою решимость сбежать и отомстить Водящему.
Я припоминаю советы моего психолога – как справиться со стрессом и страхом. Самое время применить их. Дыши. Считай. Сосредоточься. Расслабься. Соберись. Я сую руку в карман. Кусочек головоломки по-прежнему там.
Мой пульс постепенно замедляется. Сердце уже не колотится отчаянно. Думай. Должен быть какой-то выход.
Изгибаясь в тесноте, я давлю на крышку изо всех сил, пока мои руки не начинают дрожать. Я жду, пока боль в мышцах утихнет. Нужно проломить дерево. Я сжимаю зубы и напираю на крышку. Руки болят. Крышка трескается.
Я бью. Снова и снова. С яростным воплем я вкладываю весь свой гнев в удар. Трещина расширяется. Врывается холодный воздух. Я жду, что внутрь посыплется земля. Ничего. Может быть, меня не зарыли…
БАМ! БАМ! БАМ! Ещё удары и пинки. Я пробиваю дыру. Там слабый свет. С диким воплем я давлю на доску, несмотря на боль в ладонях. Рука оказывается на свободе. Мне удаётся просунуть наружу голову и плечи.
Тяжело дыша, я осматриваюсь. Я в большой яме, добрых два метра глубиной. Это могила. Но меня не закопали… пока. Надо мной мрачное серое небо. Моросит холодный дождь.
Я поспешно выбираюсь из гроба. Дышать становится легче. Надо выкарабкаться из ямы. Я подтягиваю лямки рюкзака, охая от боли в израненных руках.
Я
