то, и за другое спросит...
Фандорин поднял револьвер, разглядывает. Револьвер маленький, черный, блестит. Похож на птицу чхарт, в честь которой моя фамилия – Чхартишвили.
Настроение у меня было грустное.
- Батоно Эраст, почему оружие всегда такое красивое? – говорю. - Ведь смерть, которую оно приносит, безобразна?
Не стал со мной про философское говорить.
- Хм. «Бульдог» в идеальном состоянии. Недавно смазывали…
Вытер ладонь платком. Потом наклонился над самоубийцей, зачем-то осмотрел его руки.
Иван Степанович кричит:
- Девочка опять лишилась чувств! Господа, помогите мне перенести ее на диван!
Фандорин отодвинул его.
- Нужно измерить п-пульс.
Взял княжну за запястье, и поднес кисть к самому носу. Понюхал и говорит:
- Полноте ломать комедию, мадемуазель.
У Нателлы открылись глаза. Они были сухие и очень, очень злые.
- Не сомневаюсь, что из вас получился бы отличный б-брокер. Но теперь навряд ли.
- Господи, что вы говорите?! – возмутился Иванэ. - Вы сумасшедший! Наташенька, не слушай его!
Батоно Эраст на него не смотрел, только на княжну.
- Отлично разработанная комбинация, браво. Прикончить отца так, чтобы оградить себя от подозрений. Оставить без наследства мать. Свалить вину на брата. И в результате получить все состояние в полное свое распоряжение. Иван Степанович в вас души не чает, он сохранил бы имущество в неприкосновенности до вашего совершеннолетия. А там – Америка, небоскреб и весь мир у вас под ногами. Скажите, вы с самого начала собирались инсценировать самоубийство брата? Подкинуть молоток следствию, когда оно зайдет в тупик, и представить дело так, что Константин Гуриани в отчаянии застрелился? Но вы подслушали за дверью, что я заинтересовался треснувшей ручкой кинжала, и решили ускорить события.
Иван Степанович, тихий человек, раскипятился:
- Что вы себе позволяете?!! Сударь, как вы смеете обвинять в подобных ужасах ребенка? Безо всяких оснований! Я не позволю! Никто, никто этому бреду не поверит!
- А вы понюхайте ладонь «ребенка». Она пахнет ружейной с-смазкой. На подоле платья – вон, видите, - пятно. Это княжна вытерла испачканную руку. Зато у ее брата ни на правой, ни на левой руке следов прикосновения к рукоятке револьвера нет. Это доказательства неоспоримые, их признает любой суд. Наследства вы будете дожидаться в колонии для несовершеннолетних преступниц, мадемуазель. Только боюсь, что ваша опекунша, ее сиятельство Лейла Давидовна, вам мало что оставит.
Тут княжна Нателла как вскочит на ноги, будто чертик из табакерки.
- Тварь! Сволочь! Скотина!
И как вцепится своими острыми ноготками в лицо батоно Эраста! Еле мы ее оттащили...
Потом, в ванной комнате, Фандорин разглядывал свое лицо, ставшее похожим на матросскую тельняшку, и сильно расстраивался.
- Как я покажусь в таком виде синопскому паше? Что он подумает?
Я посоветовал протереть царапины чачей. Кто знает, не ядовитые ли когти у Нателлы Гуриани.
Прыгнула в воду гадюка...
- Выглядите вы, конечно, не красавцем, - говорю. - Но давайте я вам про красоту тост скажу. Он вас утешит.
И вы послушайте. Этим тостом заканчивается моя история.
Однажды Красота сказала Добру: «Давай спорить, кто из нас лучше?».
Добро говорит: «Давай. Споры полезны, в них рождается истина. Начинай».
Красота говорит: «Я лучше, потому что без меня на свете темно и скучно».
Добро хотело ответить: «А без меня на свете холодно и страшно», но не стало. Вместо этого сказало: «Твоя правда, ты лучше». Добро – оно ведь доброе.
Тут спор и закончился, и это было очень красиво. Потому что красота не всегда добрая, но Добро всегда красивое.
Так выпьем за то, чтобы мы были добрыми, а красота никуда не денется, сама придет.
Э, за это до дна!
Выбор продолжения:
Вы прочитали ветвь повествования для выбора совиная мудрость. Хотите сделать шаг назад и прочитать вариант концовки для выбора собачье чутье?
Откройте оглавление и перейдите на главу Тост третий. Иль показалось?
Или, может быть, вы хотите сделать два шага назад и прочитать как развивались события на Синей половине?
Откройте оглавление и перейдите на главу Тост второй.На Синей половине.
Или даже начать с самого начала и прочитать версию истории от Арона Бразинского?
Откройте оглавление и перейдите на главу Жабе с Басё. Повесть-машаль.
Тост третий
Иль показалось?
Согласен с вами! Тоже так решил.
Говорю Фандорину:
- Кто самый лучший сыщик? Собака-ищейка. Она не дедуктирует, нюхом берет. Ум может обмануть. Нюх – никогда. Навоз розой не пахнет.
Он мне:
- Чтоб ищейка взяла след, нужно его сначала обнаружить. Где у нас тут с-след? Что нюхать будем?
- Цепочку нюхать будем.
Но батоно Эраст не стал нюхать цепочку.
- Помолчите, пожалуйста, - сказал. - Мне нужно рассредоточиться.
Я переспрашиваю:
- Сосредоточиться?
- Сосредотачиваются, когда полагаются на рацио, - отвечает. - А когда делают ставку на вдохновение, нужно, наоборот, децентрализировать сознание и слиться с к-космосом. Рассредоточиться.
«Космос» я знаю – это всё, что не Земля.
В церкви в космос через молитву выходят. Но Фандорин молиться не стал.
С космосом он слился так. Сел на пол, руки на коленки положил ладонями кверху, глаза наполовину закрыл – и застыл.
Минуту сидит, другую, третью. Мне скучно стало. Когда мне скучно, я новый тост придумываю. За что будет тост – я сразу решил. За космос.
Жила-была в океане маленькая рыбка. Ей все время хотелось пить, потому что морская вода соленая. Сколько ее ни пей, жажда только сильней становится. Поэтому рыбка пила-пила, не останавливалась и в конце концов весь океан выпила. Стала рыбка большая-пребольшая. Лежит на бывшем дне океана, вода у нее в брюхе плещется. С неба дождик польется – откроет рот, сладкой воды попьет. Вах, говорит, хорошо! И дальше лежит, плавником пошевеливает.
Так выпьем же за то, чтобы ты был не частицей бескрайнего Космоса, а Космос был частицей бескрайнего тебя.
Вот какой тост я придумал. Для застолья немножко сложный, но для самого себя подходящий.
Я вам совет дам. Если вы пьете в одиночку, тоже всегда говорите тосты. Сами себе. Никогда пьяницей не станете.
Налил
