Молли. Мы пошли в сторону набережной, обсуждая несостоявшийся ремонт и торжествуя.
— Как думаешь, что будет у нас с Максом? — сменила она тему.
— Не знаю, я бы не стал на твоем месте загадывать.
— Но мне очень хочется знать.
— А ты чего хочешь?
— Я хочу, чтобы он был всегда.
— Тогда настройся на это.
— Просто настроиться?
— Настройся и верь. Главное — не бояться. Потому что страхи оправдываются быстрее, чем сбываются мечты.
— А ты чего боишься?
— Наверное ничего. Ничего, кроме одиночества.
— А я думала, ты о нем мечтаешь, — съязвила она.
— Я не знаю, мечтаю ли я вообще о чем-либо.
Я действительно не мог назвать ничего, что могло бы походить на мечту. Все вокруг меня о чем-то мечтали, чего-то сильно хотели: Жуков хотел жениться на Ане или другой какой-нибудь молодой девушке и жить с ней до самого последнего вздоха, Лиза мечтала найти стабильную работу и перестать бегать, Мери мечтала продать один из своих сценариев успешному продюсеру, Ева мечтала… Кстати… Я давно не видел Еву. Я как-то забыл о ее существовании, но в тот момент вспомнил, что уже несколько дней не вижу ее на балконе. Лето вовсю шумело зеленью, а Ева всё не появлялась. Тогда я задумался над тем, с какой целью она появилась в моей жизни и с какой миссией пропала? Не просто же так все происходит?! Вернувшись к вопросу Молли, я вспомнил, что все-таки были у меня мечты: сбежать отсюда где-то в октябре и вернуться в апреле, потому что тепло тут очень непродолжительное, снять мультфильм, над которым все будут плакать, и больше ничего не бояться. Но это раньше. А сейчас я отношусь к категории людей, у которых мечты не сбываются. Поэтому больше не мечтаю.
— А о тебе кто-то мечтает? — продолжила Молли.
— Естественно, — я улыбнулся и посмотрел на нее.
В ее глазах было столько тепла и доброты. Как будто она всем сердцем хотела, чтобы я у кого-нибудь обязательно сбылся.
— Эй, не смотри на меня так. Я не собираюсь менять свою жизнь, — сказал я.
— А вдруг действительно есть кто-то, кто очень нужен тебе?
— Конечно есть, я не отрицаю, но я не хотел бы что-то менять в своей жизни.
— А если она так незаметно, тихо-тихо…
— А вот этого не надо. Сюрпризов я не люблю.
Возвращались мы уже молча. Дома было тихо. Лошади спали. Я лег на кровать, подложил руки под голову и уставился в потолок. Я думал о том, почему же на самом деле я не мечтаю о чем-либо, и сразу же нашел правильный ответ: просто я заранее уже представляю, что и как может произойти. По правде говоря, я почти всегда с точностью могу предугадать, чего не произойдет. Нет, это не дар провидца, но мои наблюдения за поведением людей, за их привычками и желаниями помогают мне предвосхитить будущее.
Возможно, этот метод далек от совершенства и в результатах его есть погрешности, но в любом случае у меня получается сопоставить поступки людей и предугадать, к чему они могут привести. Мои предсказания связаны с моими ощущениями. Если сейчас, лежа
на кровати в полном одиночестве, я понимаю, что Молли вскоре расстанется с Максом, то это так и будет. Когда мне видится, что Жуков во что бы то ни стало женится на Ане, то это точно произойдет. Я редко ошибаюсь. Если я предполагаю, что ОНА всё еще думает обо мне, значит так оно и есть. Тут я, конечно же, пожалел, что когда-то отказался от соцсетей. Сейчас мне было бы легче: мог бы тут же узнать, где она и что делает.
Глава 21
≪Там то же самое, что и у нас,
но как-то более цивилизованно≫.
Вечером мы договорились выпить пива. Жуков, Леша и Топор уже допивали первые пол-литра, когда я подсел к ним. Было душно, но мы сидели на открытой веранде. Очень не хотелось в теплую погоду снова дышать кондиционированным воздухом, тем более что это тепло может кончиться в любой из оставшихся летних дней.
Я поймал последнюю фразу их разговора и сразу же понял, что тема дискуссии очень серьезная. О чем могут говорить трое мужчин за пивом? Конечно же о женщинах.
— Мама сильно повредила ногу. Упала прямо в туалете. Попыталась самостоятельно подняться, но нога не слушалась и болела. Я помог ей добраться до комнаты и вызвал скорую, — рассказывал Леша, который после освобождения сдал свою квартиру и переехал к матери.
Мать Леши была уже в том возрасте, когда у многих развивается деменция. Но она не только не страдала старческим маразмом, наоборот, демонстрировала способность помнить и припоминать сыну всё.
Только на улицу она не выходила. Лишь по острой необходимости: примерить новую вставную челюсть или сделать флюорографию. Всё по хозяйству делал Леша, даже посудомоечную машину купил, чтобы облегчить себе жизнь. Но мать не поняла этого жеста и восприняла его как намек на то, что она плохо моет посуду. Когда моет. И теперь каждый раз, когда раздавался звук загружаемой в машину посуды, она молниеносно оказывалась на кухне со словами: я сама. Леша уже привык к капризам матери, тем более что отдельно он жить пока не собирался, а большая квадратура квартиры позволяла им избегать частого общения.
Кстати, Леша был в разводе. Худощавая блондинка, которую он считал красивой, подарила ему сына и еще много месяцев скандалов и истерик. Леша не выдержал, но мать его держалась до последнего и ни разу не вмешалась в их отношения. Это авансом реабилитировало ее в моих глазах, несмотря на то, что она донимала сына со всей силой своей материнской любви и считалось, что из солидарности я в любой ситуации должен был быть на его стороне.
Женщин Леша водил к себе довольно часто. Прекрасно обставленная комната с роскошной отделкой а-ля барокко или рококо (я не разбираюсь в этом) воздействовала на женщин примерно как мой кофе в турке. Дверь в комнату он запирал, даже если с девушкой они пока что только распивали вино — мать имела обыкновение входить в самый неподходящий момент под каким-либо надуманным предлогом. Не из вредности, а из чистого любопытства.
Иногда мне кажется, что родители вообще не признают того, что у их детей должно быть личное пространство. Даже в самом юном возрасте. А ведь так необходимо помнить и уважать, что у каждого есть право установить свои личные границы, свою крепость, где он может быть сам по себе. Они же лезут
