домашняя птица, свиньи и даже коровы—бросались на произвол судьбы.
Фура за фурой, подымая пыль, длинной вереницей тянулись по широкой дороге. Старики, дети и женщины сопровождали обоз. Взрослые мужчины и молодежь, все, кто способен был носить оружие, - отбивались от наседавших, кадетов.
Станица замерла. Изредка гремела запоздавшая фура с жалким домашним скарбом, охраняемая одним или двумя вооруженными людьми, с опаской пробирающимися вперед, так как из казачьих дворов, из за-густых ветвей предательской акации иногда раздавались по отступавшим выстрелы. Это какой-нибудь казак пробовал залежавшуюся под стрехой винтовку, упражняясь по движущейся мишени —покидающей родное гнездо большевицкой семье.
Павлушка с Васькой встретились у поворота широкой улицы, где их фуры остановились,- ввиду преграждения пути небольшим отрядом конницы, возвращавшейся из разведки.
— А где-ж Филька?—спросил Васька.
— А кто его знает. Я его ждал, ждал, а он, чорт, запропастился.
— А винтовку он свою взял?
— А я разве знаю? Как ты пришел за своей винтовкой, я и Филькину вытащил было, а потом снова в солому зарыл. Мать силком на фуру усадила и мы поехали. Так там винтовка и осталась. Филька, наверно, взял.
— Эх ты, балда! Винтовку бросил! Да ты в своем уме или нет?
— Да Филька-ж возьмет.
— Возьмет, возьмет. А ты почем, чорт, знаешь, что он ее возьмет? Кабы он близко от тебя жил, а то за полверсты. Дурак!
— Ну, а как же быть?
Павлушка задумался.
— Пойдем, — сказал он решительно.
— Куда?
— Да за винтовкой. А потом уговор был всем вместе держаться.
— Да мать не пустит.
— А мы потихоньку.
— А с дворов стреляют, знаешь?
— Пусть. И мы стрелять будем.
— Васька, куда тебя понесло?—всполошилась Анна.
Васька с Павлушкой сделали вид, что идут не назад, а вперед.
— Мы вперед пройдем. Догонишь.
— Далеко, Васька, не уходи.
— Да уж ладно, догонишь.
Первым же переулком мальчишки повернули обратно в центр станицы, где жил Филька.
Возле школы они встретили Тишку и его компанию — человек восемь.
— Вот будут вам винтовки!—сказал Тишка.
— А тебе что?—огрызнулся Васька.
Тишка промолчал. Хоть у него и было много ребят, но Павлушкина и Васькина винтовки внушили ему достаточное к ним уважение.
— Идем—торопил Павлушка.— Плюнь, пусть только тронут.
— А патронов, небось, нет... — сказал кто-то из Тишкиной компании.
Наши мальчики ничего не ответили и побежали дальше. Вслед им бросили несколько камней. Васька было остановился, но Павлушка ему крикнул:
— Брось, чорт, плюнь на них. Идем.
Вдруг грянул выстрел. Откуда? кто? никто не мог ничего понят. Мальчишки бросились за угол.
— Павлушка, кто это?
— Казаки, должно быть. Бежим.
— Погоди, а вдруг еще?
Мальчики притаились.
— Давай через плетень, садом,—предложил Васька.
Через чужой сад и чужие дворы, только-что покинутые большевиками, ребята добрались до Филькиной хаты.
— Филька! —крикнул Павлушка.
— Я,— выскочил тот из хаты.— Ребята, а разве ваши не уехали?
— Да уже. А ты чего же, чорт, сидишь?
— Отец с отрядом пошел, а я должен был с соседями ехать. Побежал я к Ваське, Васьки дома уже не было. Прибежал домой,—сосед уже уехал. Ребята, у вас фура есть? Я с вами поеду.
— Да мы-ж за тобой и пришли.
— А винтовку взял? — спросил Васька.
— Нет. Я как увидел, что никого нет, так скорей домой и про винтовку забыл.
— Ну, так идем. Что-ж винтовку казакам оставлять, что ли? А патроны с тобой?
— С собой, в кармане.
Мальчики прибежали в Васькин двор. Только-что подошли к сараю, как заметили, что в саду казаки ходят.
Васька дернул за руки Фильку и Павлушку.
— Тсс!... Заходите в сарай.
В сарае Павлушка спросил:
— Сколько их там?
— Не знаю. Человека три-четыре.
Тем временем Филька вытащил свою винтовку.
— На, заряди,— обратился Павлушка к Фильке.
— Эх, ты, зарядить не умеешь. Давай, сюда. Видал? Теперь, если стрелять, так вот как. Понял?
Филька взвел курок и взял его на предохранитель.
— Да смотри-ж, крепко к себе прижимай, а то зубы выбьет,- добавил он.
В это время в саду раздалась страшная брань.
— Вот бисовы души, большевики, шоб воны повздыхали, як собаки! Глядить, вси винтовки повыкапывалы! Ну, ладно-ж, чортовы кацапы, будет вам! Оце-ж вам зроду не простыться.
— Идем в хату,- предложил другой.
— Спалить ее к чортовой матери! —кричал третий.
Мальчики в сарае притаились.
— Ночью, как вся эта красная нечисть из станицы уйдет, вот, не будь я казак Гаврик, колы я не спалю оцю хату, оце большевитское гниздо! - сказал первый.
— А може винтовки в хате?
— Идем, побачимо.
Казаки подошли к хате и сорвали замок.
— Заходить, братцы.
Вошли в хату. Тем временем мальчики выбежали из сарая и, пробежав двор, выскочили на улицу.
— Бежим! — скомандовал Филька, но вышедшие из хаты казаки уже заметили их.
— Глядить, хлопцы, вот они, наши винтовки!
И казаки бросились за мальчиками.
— Стой, стой! Держи, держи их!
Но наших ребят не так-то легко было поймать. На одной из улиц снова грянул из-за угла выстрел. С Филькиной головы слетела пробитая пулей шапка.
Филька пришел в ярость. Обернувшись к гнавшимся за ним врагам, он поднял винтовку, прицелился и спустил курок.
— Ба-бах! — пронесся по улице выстрел, но Филька .промазал. Тем не менее враги остановились. В это время на выстрелы примчались конные большевики. Увидав своих, Филька указал пальцем на преследовавших его врагов, но те бросились через плетни и исчезли в чужих дворах.
— Глядите, да это-ж Филька,— сказал один из всадников, хорошо знавший и Фильку, и его отца.—Чего они за тобой гнались?
— Да мы у них винтовки из под носа украли, вот они и гнались, чорт бы их взял.
Поднимая простреленную шапку, Филька плюнул:
— Тьфу вам, кадетские морды!
Присоединившись к своим, друзья добрались до Протоки, где красная конница во главе с Ковтюхом ждала нагонявшего их врага.
ТОННЕЛЬНАЯ
По пути отступления количество беженцев все увеличивалось и увеличивалось.
Беспрерывной вереницей тянулись сотни фур с семьями отступающих большевиков, которых со всех сторон теснили казаки и белоофицерские отряды.
Кольцо врагов становилось все плотнее и плотнее. Единственный путь для отступления оставался на Новороссийск.
По мере того, как враги получали все больше и больше подкрепления — и
