возьмёмся с двух сторон за камни. Одновременно потянем в разные стороны, и тогда малыш сам освободит свой хвостик.
— Д-давай попробуем.
Подростки упёрлись ногами в булыжники и на счёт «три» дёрнули. Зверёк оказался сообразительным. Ощутив, что каменная хватка ослабла, он изловчился и, подпрыгнув, освободил хвост. Он тотчас приник к воде, довольно мурча, утоляя жажду. Мила от неожиданности ойкнула. Хвост малыша оказался точь-в-точь как у скорпиона, только в разы больше. Наузова немигающим взглядом смотрела на полупрозрачный покачивающийся сегмент-пузырёк с ядом и жалом на кончике и не могла ни двинуться, ни слова вымолвить. У Дроздова тоже застрял ком в горле, но от другой не радужной картины: на берегу появилось несколько взрослых особей этого жуткого вида. Кто-то из степенно надвигающихся тварей издал одинокий боевой клич. Мила подпрыгнула от испуга. Юный волхв, еле успел подхватить Наузову, которая чуть не свалилась с камней в воду. Дима отметил, что глаза Милы расширились от ужаса. Родичи зверёныша ей милыми не казались.
Грозные существа с рыжими шелковистыми гривами подходили всё ближе. Жёлто-коричневый песок с мелкими камушками минералов противно скрипел под их когтистыми лапами. Хищный оскал и обильно стекающие слюни не предвещали ничего хорошего: чудища готовились отобедать. И тут случилось неожиданное. Между надвигающимися соплеменниками и подростками выскочил только что спасённый детёныш. Он звонким рычанием, остановил наступление и принялся что-то рассказывать на местном языке, наполненном гортанными и утробными звуками.
Будучи в объятиях Димы, Мила прошептала ему на ухо:
— Кроха нас спас?
— Очень на это надеюсь, — сглотнув, проговорил Дима, не став делиться опасениями, что этот малыш сейчас может запросто их выклянчивать у взрослых как игрушку, а потом, если с едой тут проблемы, их снова будут рассматривать как пищу.
— Дим, смотри-ка у двоих впереди когти, как будто золотом покрыты. А у того здоровяка, что рядом с ними шрам как от клевка птицы. У моей мамы точно такой след остался после того как на неё в детстве индюк напал.
— Может парочка царской крови? В осанках, если сравнить с другими больше стати. А этот со шрамом вероятно местный военачальник.
— Малыш вроде как к этим троим обращается и на того, что с седой гривой тоже поглядывает.
— Существа эти разумные. Иначе так долго чужаков не обсуждали бы, — сделал допущение Дима.
— То, что они не дикие твари настораживает не меньше, — скороговоркой выдала Мила и, недоумевая, добавила, — но посмотри, как они на нас смотреть стали. Что случилось?
— Я бы сказал, что чуть склонённые головы и потупившиеся взоры с редким смущённым взглядом можно перевести как … Как почтение?
— Глубочайшее почтение, сродни благоговению. О чем же они там говорят?!
Дима хохотнул:
— Ну, уж точно не о меню.
Мила нервно рассмеялась:
— Хочется верить, что ты прав. Кстати, эти существа выглядят как мантикоры. Если помнишь, это разновидность мифических химер.
— В точку! Как я сам не догадался? Я же статью в папином историческом журнале читал. Они в легендах у персов были. О мантикорах какой-то то ли врач, то ли историк грекам поведал.
Детёныш повернулся. Казалось, он улыбается. Седой мантикор важной поступью двинулся к Диме и Миле. Подростки затаили дыхание.
Существо подошло, ткнуло лапой себя в грудь:
— Вукол.
Ребята представились аналогичным способом. Но дальше общение не сложилось. Всё что пытался донести парламентёр, было непонятным набором рыков. Седой мантикор недовольно топнул, но тут в его взгляде прочиталось озарение, и он показал лапой следовать за ним. Подросткам ничего не оставалось делать, как подчиниться. Балахоны почти высохли, и одежда не стесняла движение. Поспешая за расторопным проводником, потомки ведунов вышли на поляну, посреди которой лежал плоский камень, по высоте примерно метр. Мантикор вскочил на него и, подпрыгнув вверх, спрыгнул, посмотрел на ребят и снова проделал то же самое.
— Он хочет, чтобы мы повторили? — нахмурился Дима.
Мила молча пошла к камню, Дроздов еле успел подать ей руку, чтобы она вскарабкалась и тоже залез.
— Давай я первый. Если что тебя подстрахую.
Заботливый тон Димы остановил прыткую Наузову. Она порозовела и отступила от края. Дроздов оттолкнулся и взлетел. Он сам не ожидал, что может так высоко прыгать и как будто даже парить. Приземлившись, он изумлённо посмотрел на Милу.
— Возможно, этот камень искривляет законы физики, — на выдохе сообщил Дима и скомкано добавил, — странное ощущение, я как будто танцор.
— Лови! — рассмеялась Наузова и прыгнула.
Неожиданный порыв Милы, развеселил юного волхва. Он, играючи, поймал её, закружил, и бережно поставил, но продолжал держать за руки. Их взгляды встретились. Вкрадчивый запах вереска будоражил Диму. Его сердце неистово забилось. Он хотел поправить растрепавшиеся волосы Милы, но не решался. Раздавшееся горловое ворчание разогнало дурман непонятных трепетных ощущений и возвратило из неуместных грёз. Подростки синхронно поникли и, скрывая неловкость, неспешно отстранились друг от друга.
— По-моему здесь воздух как-то пьянит, — словно оправдываясь, пробормотала Наузова.
Дима отмолчался: он, словно находился ещё в плену дианитового блеска дивных глаз Милы и смотрел невидящим взором.
Мила потащила его за собой:
— Не стой! Этот мантикор хочет нам ещё что-то показать.
Они вышли к сизой скале с нависающим гребнем, низ которой был изрисован выцветшими рыже-коричневыми графическими изображениями, схожими с земными петроглифами. Седой проводник ткнул на ряд картинок и отошёл в буро-папоротниковые заросли.
— Он хочет, чтобы мы это изучили, — догадалась Мила.
Дима подошёл вплотную и, водя пальцами по петроглифам, рассуждал вслух:
— Так, что тут у нас. Ага, это два человека в платьях. Женщины или нет непонятно. В общем люди. Тут перед ними маленький мантикорчик склонил передние лапы. Благодарит, наверное. Так, а тут эти двое танцуют в круге? Ерунда какая-то… О! Я понял! Они из-за балахонов приняли нас за героев какой-то своей легенды! — Дроздов поставил ладони на рисунки, — это мы спасли зверёныша, а это мы прыгали с камня.
— Остроумно! Но что-то мне это совсем не нравится.
— Почему?
— Глянь левее.
Дроздов всмотрелся. Неприятный холодок пробежал между лопаток. Фигуры людей сражались с крылатым чудищем.
— Напрашивается вывод, что тут обитают не только мантикоры, — подавленно проговорил Дима, — нам пора сруливать отсюда.
Ребята обернулись на тихое урчание: пока они были заняты, мантикоры тихо обступили их и умилённо созерцали.
— Придумай что-нибудь, — прошептала Мила.
Дима попытался жестами показать, чтобы мантикоры расступились, но те только гуще сгруппировались. Он обернулся к Миле:
— Мне кажется, что они не хотят нас отпускать.
Появилась четвёрка мантикор, которые шагая на задних лапах, тащили пару плетёных носилок, украшенных цветами. Мила рассмеялась.
— Ты чего испугался? Они нам предлагают стать национальными героями!
И щедро даря
