наполнен тревогой.
Отец? Это почтенный король Торн? Мое сердце бешено заколотилось в груди, когда он, шатаясь и натыкаясь на стул, направился вперед, чтобы подойти ко мне.
Он явно был пьян.
Оглядев меня с ног до головы, он кивнул:
– Неплохо. – Затем он посмотрел на Люсьена: – И она согласилась выйти замуж за твою жалкую задницу?
Я слегка ахнула и взглянула на Люсьена, но он был лишен всяких эмоций.
– Так и есть, – бесстрастно сказал он.
Старый король уставился на меня и прищурился.
– Он никчемный. Не смог спасти даже собственную мать.
Мой рот раскрылся от шока. Я ожидала, что Люсьен бросится через всю комнату, может быть, даже схватит своего отца за горло. Я ждала, что пойдет снег, что угодно, что покажет, как он зол, но плечи Люсьена просто опустились, а голова поникла.
Я посмотрела на Пайпер, не зная, что делать. Она пожала плечами, широко раскрыв глаза. Если бы это был кто-то другой, я бы высказала ему все, что о нем думаю, но это был его отец, прежний король.
Тогда я решила относиться к нему так, как отнеслась бы к ребенку, который плохо себя вел. Когда Либби хотела привлечь к себе внимание, она иногда совершала шалости. Если ее проигнорировать, она прекратит.
Взяв Люсьена за руку, я посмотрела на него снизу вверх.
– Я слышала, у вас замечательная библиотека. Не мог бы ты показать мне?
Его отец начал бормотать что-то еще, но я оттащила Люсьена от него, Пайпер плелась далеко позади нас. Мы шли по многочисленным коридорам, пока не добрались до двойных дверей.
Люсьен открыл их, и наш коллективный с Пайпер вздох не смог передать должного этому помещению восхищения. Оно было высотой в два этажа, от пола до потолка уставлено полками, тремя выдвижными лестницами и по меньшей мере более чем тысячей книг!
Пайпер потянулась к одной книге, когда Люсьен повернулся ко мне лицом.
– Я прошу прощения, мой отец… Я должен был сказать тебе. Я собирался, но… – Он запнулся.
Я одарила его понимающей улыбкой.
– Все в порядке.
Я бы не стала лгать. Видеть старого короля в таком состоянии было шоком, но ведь в каждой семье есть подобный родственник? Я надеялась, что его жестокосердие, свидетелем которого я только что стала, по отношению к Люсьену было единичным случаем и впредь не повторится. Вино и самогон творили ужасные вещи с мужчинами, которые не могли контролировать свое пристрастие к ним. То, что только что сказал его отец, было тому доказательством.
– Ты ведь понимаешь, что не виноват в смерти своей матери, верно? Ты не смог бы спасти ее. Ты не эльф-целитель, – внезапно сказала я, задаваясь вопросом, верил ли он своему отцу.
Он вздохнул, выглядя отстраненным.
– Я теперь уже ничего не понимаю. Он говорил это так много раз, что я начинаю сомневаться, не правда ли это.
Тогда мое сердце рухнуло вниз, и я потянулась к Люсьену, но он попятился.
– Я должен посоветоваться со своими придворными. Меня некоторое время не было дома. Увидимся за ужином?
Непролитые слезы застилали мне глаза, и очертания Люсьена расплывались, так что я просто кивнула, и он оставил меня в библиотеке. Я быстро заморгала, чтобы прояснить зрение, и Пайпер подбежала ко мне.
– Ты это слышала? – спросила я ее. Ее растерянный вид говорил о том, что она все слышала.
Она кивнула, уставившись на закрытую дверь:
– Ты думаешь, именно поэтому он не пьет?
Я ахнула. Да, теперь все складывается. Не у Люсьена зависимость, а у его отца, и, вероятно, чтобы самому не пристраститься, Люсьен держался подальше от вина и медовухи.
– Это просто доказательство того, что мы на самом деле не знаем, через что проходит человек в своей личной жизни, и не должны спешить судить о нем, основываясь на слухах, – сказала Пайпер.
Я кивнула, обнимая ее за плечи.
– Ты слишком мудра для своих лет, Пайпер. Действительно, слишком мудра.
Она улыбнулась, и мы вышли из библиотеки, чтобы отправиться на поиски моих покоев… того места, которое я скоро назову своим домом. Это было ошеломляюще и восхитительно одновременно. Главным образом потому, что теперь, когда я поцеловала Люсьена, я была на сто процентов уверена, что хочу выйти за него замуж. Я не могла представить, что никогда больше не поцелую эти губы. Кто сказал, что браки по договоренности не могут также стать браками по любви?
Глава 8
Отведенные мне покои были больше тех, в которых я проживала в Осеннем дворце. В моем распоряжении оказалась личная спальня, три гостевые комнаты, место для чаепития, три ванные и моя собственная библиотека! Не говоря уже о помещениях прислуги для Пайпер и небольшой кухне. Все это больше напоминало мой собственный маленький домик в крыле замка, который я делила с королем и его отцом. Я не представляю, как мы будем жить после того, как поженимся. Большинство браков по договоренности начинались с раздельных спален, и пара уединялась только для того, чтобы время от времени спать для зачатия наследника. Я не была уверена, захочет ли Люсьен жить раздельно, и поселюсь ли я навсегда в этой части дворца. При мысли об этом я вдруг почувствовала тоску.
Приведя себя в порядок и переодевшись в серебристое платье с белой меховой оторочкой, я спустилась вниз на ужин в сопровождении Пайпер.
По пути нам повстречалось несколько придворных, которые вышли в коридор, чтобы поприветствовать нас и представиться. Мы познакомились с мастером Гривзом, который был главой дворцовой прислуги и тем, к кому я должна буду обращаться по любым вопросам. После нас приветствовала очаровательная пожилая женщина, пекарь и шеф-повар дворца, миссис Пенниворт.
Мы также познакомились с несколькими солдатами высокого ранга, несколькими горничными и дворцовым эльфом-целителем, и все они произвели на меня большое впечатление. Они вели себя почтительно и, казалось, были искренне счастливы появлению новой королевы. Я чувствовала, что мне рады, и дурные слухи об этом месте оказались лишь пустой болтовней.
Когда я вошла в столовую, то сразу сникла, обнаружив там отца Люсьена, Винсента, сидящего за столом с бокалом вина в руках и сверлящего взглядом своего сына.
Я надеялась, что мы будем только вдвоем и что его отец решит отоспаться после похмелья. Вероятно, он всегда в таком состоянии? Может, это уже стало для них обыденностью? Я содрогнулась, едва подумав об этом. Мне никогда не доводилось видеть своего отца настолько опьяневшим. Это совершенно неприлично, особенно для члена королевской семьи.
– Мистер Торн. – Я присела перед ним в реверансе. – Рада снова вас видеть.
Он взглянул на сына.
– Ты не заслуживаешь ее, – выдал он, и я оцепенела.
Люсьен сжал челюсть и жестом подозвал своего дворецкого:
– Можно подавать блюда.
Неужели Люсьен просто проигнорирует этот неприятный комментарий? Мне стало немного не по себе от того, насколько оскорбительно вел себя отец Люсьена, а он ничего в
