жила бы в лесу и не узнала бы об этом.
Ближе к вечеру её ужасно осторожно разбудил Дротик: с пяти шагов позвал шёпотом, Фыся уж думала, ей приснилось.
— Мррр? — уточнила она.
Дротик подкрался поближе, присел на корточки и зашептал:
— Он собирается уходить.
Фыся тут же встряхнулась и проскользнула под столами к двери. И правда, вскоре из комнатушки, вокруг которой люди вечно разводили секретность, вышел Щелкун, поправляя одежду, и стал натягивать мешковатый кожаный халат, в котором ходил по улице, а потом и резиновые сапоги, хотя дождя сегодня не было. Никому ничего не сказав и даже не кивнув клюющей носом за столом Луковке, Щелкун вышел за дверь. Фыся воспользовалась темнотой и прилипла к его пяткам чёрной тенью. Дротик немного отстал, а потом стал передвигаться короткими перебежками. Фыся щурилась каждый раз, как он слишком громко топал или сопел, но, к счастью, у Щелкуна слух был не такой хороший.
Шёл Щелкун, как оказалось, в трактир. Тот самый, в котором Фыся обоняла горелого барана. Тогда она была неопытная и глупая, впёрлась сразу в общий зал, а теперь, учёная, она заглянула в открытое окно кухни. Оно было под самым потолком, рядом проходила толстая балка. Улучив момент, когда хозяин вышел в зал, Фыся вспрыгнула на верхотуру и уселась, аккуратно подобрав лапы и хвост, чтобы не виднелись снизу.
Щелкун сел за столик близко к печке, спиной ко входу. Народа собралось немало, все шумели и галдели, поэтому когда Дротик заглянул в дверь, на него никто не обратил внимания. Он быстро оценил обстановку и тоже сел за столик — рядом с дверью и с хорошим видом на Щелкуна и кухню.
Щелкун сделал заказ. Дротик тоже сделал заказ. Хозяин и два разносчика сновали по залу, но больше к Щелкуну никто не подходил. Новые люди присаживались за столики своих знакомых, а вредный дед так и торчал один с мрачным видом, то и дело проверяя время по часам и барабаня пальцами по столу. Ждал кого-то?
Наконец ему принесли еду, и он вгрызся в неё неожиданно крепкими зубами. Дротику тоже принесли еду. Фыся поняла, что ещё немножко, и её слюна начнёт капать на пол. Пришлось пройти до заднего конца балки и, быстро вытянув лапу, стащить с кухонного стола кусок мяса. Фыся заплатит за него потом, когда задание кончится! Она честная кошка!
Когда она вернулась на свой наблюдательный пункт, Дротик смотрел на неё с укоризной. Значит, заметил… Эх, ладно, мясо того стоило. Щелкун по-прежнему жевал в одиночестве. Дротик помахал Фысе бровями и ткнул пальцем в дверь такой же маленькой комнатки, как та, которую Щелкун посетил перед выходом. Встал и ушёл в неё.
Фысе пришлось подождать, пока хозяин снова отвлечётся, чтобы пробежать по балкам в самый тёмный угол, превратиться и шмыгнуть за дверь.
— Ты сюда жрать, что ли, пришла? — зашипел Дротик.
— А сам⁈ — возмутилась Фыся. — Сижу, смотрю, как вы едите!
Дротик закатил глаза. Комнатушка была совсем маленькая, и стоять им приходилось, почти прижавшись друг к другу. К счастью, Дротик вроде бы больше не боялся.
— Слушай, я сегодня днём разбирал электронику из дома Топора, там был ключ от нашей сигналки. Похоже, он подсуетился, когда нам здание отдавали, и сделал себе копию. А оконный замок можно снаружи магнитом открыть, такие наш покойник ставил. Короче, дело не в Щелкуне, я просто не успел тебе в отделении всё объяснить. Можем понаблюдать ещё, но, я думаю, ты можешь со мной за столик сесть спокойно.
Фыся задумалась. С одной стороны, если замок на окно ставил тот же мастер, то она поверит в любые чудеса. С другой, Щелкун противный и поймать его на чём-нибудь плохом было бы здорово. С третьей, если он ни при чём, то будет тут сидеть и есть, а Фыся — истекать слюной. С четвёртой, вот Мангуст, вина налакавшись, творил всякую муть.
— А можно ему вина налить? — спросила Фыся.
Дротик сжал пальцами свои губы с боков, став похожим на рыбу.
— Хм, а это мысль. Если его разговорить, он может что-нибудь выболтать. Вот только не мне. И уж точно не тебе. Ты там в зале никого знакомого не видела?
Фыся припомнила.
— Стручок там сидит.
— Это кто?
— Дурак, — ответственно заявила Фыся. — Дарил мне невкусную рыбу. Познакомил с охотником, который хотел убить Деда-Чеснока.
Дротик прищурился и нехорошо улыбнулся.
— Покажи-ка мне его, а потом выходи на улицу, чтобы нас не заметили.
Они выглянули из двери — к счастью, никому сюда не занадобилось за это время, — и Фыся ткнула пальцем в охотника.
Когда она вылезла в окно и обежала трактир, Дротик уже вывел Стручка и припёр к стенке.
—…закрыли глаза на ваши сомнительные знакомства, — говорил он очень вредным тоном, — но вы можете закрыть счета с городской полицией, оказав услугу.
— К-какую? — прозаикался Стручок, глядя поверх плеча Дротика на выступающую из темноты Фысю.
— В трактире сидит человек. — Дротик достал из кармана горсть монет. — угостите его выпивкой, да покрепче, и расспросите, чем он занимается на работе и в свободное время. По-дружески так. Только позвоните мне заранее и телефон на стол положите, мы послушаем.
— Выпить за казённый счёт? — улыбнулся Стручок. — Да без проблем!
Дротик снова зашёл в трактир, чтобы указать Стручку Щелкуна, а вышел с большим блюдом, на котором отдыхал его надкушенный заказ.
— Не пропадать же жратве, — хмыкнул он. Фыся яро согласилась, хотя три перепела на двоих — это вообще ни разу не полноценный завтрак, особенно обгорелых.
Поначалу разговор не клеился: Щелкун не понимал, кто это припёрся за его столик и зачем, но стоило хозяину принести пиво, как он поумерил своё возмущение.
— Ладно уж, время самое ходовое, мест нет, я понимаю, — проскрипел он и шумно отхлебнул. Дротик скривился и сплюнул мелкую косточку. Фыся хихикнула.
— Отец, а ты что поделываешь-то по жизни? — спросил Стручок чересчур бодро, как будто его это ужасно интересовало. Тут уже Фыся поморщилась: раскусит его дед! Но нет, тому вопрос понравился.
— Я полицейский, — важно сообщил он. — За порядком слежу тут в городе. Сон, можно сказать, горожан охраняю.
— Ого-о, — ещё более делано протянул Стручок. — У вас в полиции же демон работает! Я сам видел. Как ты с ним уживаешься?
Щелкун глубоко страдальчески вздохнул.
— Это всё новый дознаватель! Наволок боги знают кого! Сначала демоницу, потом — ты не поверишь, — девку из деревни! Она только и умеет, что за коровами ходить да волосы на палец накручивать! Сил нет, как в голову такое могло прийти? Уважаемый же человек!
— Беда, беда, — поддакнул Стручок. — Давай за хороших начальников!
Пиалы стукнулись бортами, снова послышалось хлюпанье.
— Вот именно, что за хороших, — горько проворчал Щелкун. — До него вот был дознаватель, тот с пониманием. У него хоть какая-то гордость была, достоинство, сечёшь? При нём мы работали и горя не знали, всё чин по чину! А этот… Дежурь ему ночью! Совсем озверел! Вот с дикарями пообщался, и набрался от них, хоть он и с самого начала такой был.
— А куда ж прежний-то делся?
— Да кто его знает, — нетерпеливо бросил Щелкун. — Он ведь был наёмник. Ну, раньше, под джингошами. Потом как Император, да будет век его долог, наёмникам всем поставил… этот… ультиматум, во! Мол, либо бросаете это дело и идёте в силовые структуры, либо никакого вам муданжского гражданства. Вот как поставил, этот вернулся. А почти все и вернулись — сиди себе на казённых харчах, зарплата раз в месяц по часам, никакой опасности и ещё лечат бесплатно! Я вот пользуюсь, в отпуске в сана… санаторий, во! в санаторий ездил. — Он отпил ещё. — Короче, определили его в полицию, вот, к нам сюда прислали. И мы так работали: он да я да парниша один. Ох и балбес! Всё спорил только, а сам лажу лепит, отвернуться не успеваешь!
— А куда потом делся-то этот наёмник? — спросил Стручок. Кажется, ему самому стало интересно, а дед и рад языком помолоть.
— Дак вот, говорю же, их набрали, наёмников этих, а потом стали всякие там программы устраивать в столице. Чтобы, ну, обучать их, как работать. И дык вот обучили этого, который сейчас у нас! Понимаешь ты, работал человек, в ус не дул, и тут приходит сверху назначение, дескать, сюда обученного кадра посадим, а тебя куда-то там ещё! Ну разве нормально так делать?
Фыся доела свою порцию и превратилась, чтобы меньше мёрзнуть. Человеческая
