class="p1">Это, конечно, снимало головную боль с диверсией, но и братца по-любому вытаскивать надо. Причем вариант только один — стопорнуть машину и валить всех сопровождающих, а для этого нужно оружие. Прикинули — да, есть пара мест подходящих, особенно у мостика в лесу перед выездом на Шумадийскую. Раскидать гнутые гвозди, Небоша с винтовкой в засаду, мы с Бранко и Глишей с автоматом и парой пистолетов заляжем в канаве…
Осталось только притащить оружие с кладбища, всего-то километров пять по городу, то еще удовольствие. Помогла Глишина тачка, прикатил он ее утром, я тут же забрал, кинул выпрошенные у хозяйки лопату, лейку, грабли и потрюхал в сторону Ново Гробле — типа за могилкой ухаживать. Доехал, подкопал, подправил, выудил — никто и внимания не обратил, пустовато на кладбищах днем, если не праздник какой. Перочинным ножиком развинтил карабин и автомат на детали, закидал в тачку, сверху измазанный в земле инвентарь, накрыл грязной курткой и потащился назад, считая сколько капель холодного пота скатилось по спине. Как дошел и не помню, только чуть было не напоили в случившейся по дороге кафане со странным названием «Мали Цариград». То ли свадьба, то ли еще что — с большим размахом гуляли, угощали всех под небольшой оркестрик, еле отбился.
И опять бог отвел — вернулся я уже под вечер, а злой и невыспавшийся Глиша меня порадовал, что у нас обыск был. Марковы вещи перевернули и все остальное тоже, но мы ничего на квартире и не хранили. Уехали ни с чем, только хозяйку разволновали, Глиша ее два часа утешал и уговаривал не выселять проблемных жильцов — война же кругом, никто не застрахован.
Хозяйка-то, похоже, играла — ей от нас сплошная выгода, то угля по дешевке, то Глиша днем в доме полочку поправит, то Бранко с Небошем в чем помогут, да и я с Марко тоже руки прикладывал. Ну и денежки за две комнаты и пансион, поди, не лишние, а вот если нас поставить в позицию виноватых, то можно и еще чего поиметь.
Например, вскопать огород и цветник, чем мы и занялись с энтузиазмом, заодно и опасные железки спрятали как следует.
Спали нервно, утром я опять потащился в Баньицу, высматривать и заодно промерять место для засады. Мимо несколько раз катались разнообразные воронки — древние австрийские «Грофри» и «Штейры», до одури похожие на фольксвагенского жука «Татры», немецкие «Опели», итальянские «Лянчи» и «Фиаты». Каждый раз я прятался за деревьями и напряженно высматривал пассажиров, но нет, не сегодня.
Очень напрягло, что помимо легковушек три раза проехали армейские грузовики, причем два раза с солдатами — так вся засада может закончится, толком и не начавшись. Эх, блин, где моя ударная рота…
Вечером, проклиная все на свете, приковылял домой только для того, чтобы увидеть за столом жрущего в три горла Марко.
— Бога душу мать! — я чуть не сдернул паршивца за шкирку со стула. — Что это было???
— У фефя фрофи, — ответил он с набитым ртом.
— А по шее? — плюхнулся я рядом.
Марко прожевал, проглотил и выдал:
— Они думали, что я Владимир Сабуров.
— Кто???
— Ты. Совали мне твои фотографии и требовали признаться, что я Сабуров.
— Бога душу мать… — обессилено повторил я. — А ты что?
— Долбил легенду, потом полицейские сообразили привезти некую госпожу Рауш-фон-что-то-там, она сказала, что я не Сабуров.
— Так, ладно это один день, ну два, а остальное время?
— Еще одного Сабурова привезли, Сергея, из-под Лозницы.
— Как из Лозницы? — вытаращился я на братца, Сергей же в Беле Цркве должен быть.
— Он в Русском корпусе служит, тоже сказал, что я не Сабуров.
— Бога душу мать… — в третий раз ахнул я.
— А потом приперся какой-то большой полицейский начальник, Чареджич, что ли, оглядел меня, и на всех наорал, обзывал слеподырыми идиотами и безмозглыми кретинами.
Братец замолчал, дохлебал чорбу, прошелся корочкой хлеба по тарелке и закончил:
— Хотели меня по третьей категории на стройку моста загнать, только я потребовал моему начальству сообщить, на станцию. Ну меня и выперли, на железной дороге люди нужны.
— Ура! — рявкнул я от избытка чувств.
На крик выполз разбуженный Глиша с намерением разобраться с негодяями, второй раз лишающими его сна, но замер, будто увидел привидение:
— Марко?
— Выпустили.
— Бога душу мать! — восхищенно рявкнул уже Глиша и сгреб Марко в охапку.
Вечером примерно так же среагировали вернувшиеся со смены Бранко и Небош.
— Да все в порядке, пронесло! — отбивался Марко.
— Тебя бы так пронесло, засранец! — гудел Бранко.
Братец удрал на станцию вместе с Глишей, доложиться начальству и вернулся часам к десяти.
— Ну?
— Все в порядке, завтра выхожу на работу.
— Что, вот так просто?
— Ну, поначалу сменный начальник покричал, но тут радио запело эту, как ее, немецкую, лилимарлен…
«Белградский часовой» вещал почти на все Средиземноморье, включая Северную Африку, и несколько раз в день ставил «Лили Марлен» (как шептались, по требованию Роммеля).
— … он и размяк. Помолчал, послушал и отпустил.
Небош закурил, выпустил дым в окно и повторил свой вопрос:
— Сворачиваемся?
— Почему? Марко освободили, он вне подозрений, задание надо выполнить. Ждем подходящего случая.
И случай не замедлил.
Когда я относил обед, к воротам меня не подпустили — через них на станцию втягивался состав с горючим, на каждой третьей площадке торчало по часовому. Так что Марко получил узелок только после того, как последняя из двух с лишним десятков цистерн прошла створ.
— По моему, сегодня прекрасный день, — по обыкновению глупо улыбнулся я. — Приходи скорее.
— Не беспокойся, приду, — ответил Марко.
Они пришли втроем и Бранко тут же разлил ракию на троих.
— Ну?
— Поставил, — братец цапнул мою стопку и закинул содержимое в глотку прежде, чем кто-либо успел среагировать.
— Э! — только и сказал я.
— Можно и нужно, — отрезал Небош и принял свою дозу. — Чуть не завалили все дело.
Состав оттянули на выставные пути, отцепили паровоз и вагончик для смены часовых, станционные приняли груз под охрану и жизнь станции Белград-Центар покатилась по обычной колее. Между путями пошел патруль с собакой, следом Небош с ведром, чуть поодаль — Марко, при первой же возможности нырнувший под цистерну. Отработанными на тренировках движениями он прикрепил взрывчатку, ввернул
