— Британцы устали… — начала ирландская мамочка № 1.
— Знаю, знаю, — подхватил я, — слушать экспертов.
Две ирландские мамочки обменялись взглядами, и моя ересь заставила их нахмурить брови. От меня не укрылся нехороший фанатичный блеск в их глазах, где уже мельтешили тени толпы линчевателей и отблески пылающего столба. К тому же я заметил, что на ирландской мамочке № 2 надета толстовка с изящной свастикой.
Мы, врачи, должны уметь ловко ходить по извилистым тропам, но я принял решение твердо стоять на своем. Галилей и Ватикан, Салман Рушди и аятолла[89] — я был всего лишь еще одним маленьким солдатом в вечной борьбе с нетерпимостью, фанатизмом и неразумием. Безызвестный и, может, не увенчанный никакой славой, но не менее доблестный и достойный чести.
— Кроме того, они утверждают, — твердо продолжал я, — что жаропонижающие препараты, такие как парацетамол и ибупрофен, не рекомендуются.
Ирландская мамочка № 1 сдавленно охнула: ее храмы только что обратились в руины.
— Кроме того, — сказал я, сознавая, что бросаю вызов целой системе убеждений, — физические меры, такие как ледяные ванны и теплое обтирание, тоже не рекомендуются.
Ирландская мамочка № 1 была подавлена, но моя победа оказалась мимолетной. Ирландская мамочка № 2 триумфально поднялась, разметав обломки своих павших идолов.
— Тогда мы просто выпьем антибиотики, — отрезала она.
Консультации по телефону: светлая сторона…
GP, 21 ноября 2017 г.
В медицине, как и в жизни, что-то обязательно происходит, даже когда ничего не происходит.
Я давно не видел Джо. Обычно у него целая гора жалоб, причем он заранее гуглит все свои недуги и устраивает целую катастрофу. Поэтому, когда его ежедневные визиты прекратились, я счел это обстоятельство благоприятным и почувствовал что-то вроде облегчения, которое испытываешь, когда перестаешь биться головой о кирпичную стену.
Но, как сказал Хичкок, «в звуке выстрела нет страха — только его предвкушение». И я, чуя подвох, начал нервничать в ожидании, что вот-вот Джо в гневе обрушится на меня и устроит конец света рассказом о своих бесчисленных симптомах. Поэтому, проходя мимо его дома с причудливыми традиционными ирландскими решетками на окнах и спутниковой тарелкой «Скай», я решил к нему заглянуть.
Мне показалось, он что-то скрывает.
— Судя по твоей внешности, ты хочешь в чем-то признаться, — сказал я, — но твоя скромность, похоже, не позволяет тебе этого.
— Ладно, ладно, я боялся, но придется тебе открыться, — сказал Джо. — Нелегко такое говорить, и я знаю, что будет больно, но буду откровенен: у меня есть другой врач.
Не обращая внимания на то, что я вздрогнул от отчаяния, он вытащил мобильник.
— Взгляни-ка, — сказал он. — Это называется «Карманный доктор». Говорят: «Через минуту врач из журнала GP Национальной службы здравоохранения будет готов». Теперь я могу говорить с доктором когда угодно. Они доступны в любое время дня и ночи, круглые сутки. И я тоже, моя пре-е-е-е-елес-с-с-с-ть, — добавил он зловеще-самодовольно.
Джо нажал кнопку, и на экране появилась заставка. «Проверка симптомов», — произнес голос из телефона.
— Сначала нужно пройти все формальности, — объяснил Джо, — чтобы понять, действительно ли тебе нужно к врачу, но эту часть все просто пропускают. Расстройство самоограничения, но я так не думаю.
Появился новый экран. Встревоженный молодой доктор, который, как я успел заметить, носил стетоскоп чисто для антуража. Но мы все так делаем, скажете нет?
— Только не ты, — сказал он Джо, прежде чем встать и исчезнуть с экрана. Послышался звук, в котором опытный специалист сразу же узнает стук головы раздраженного коллеги о кирпичную стену.
— Вот видишь, — сказал Джо. — Они уже хорошо меня знают.
«Это и называется помощью на постоянной основе», — подумал я.
Как чинить автомобили: советы обманщика
GP, 18 февраля 2010 г.
Мы, врачи, страдаем от так называемой высокой некомпетентности. Из-за старательно накопленных нами знаний о человеческом теле и внутренностях, а также статуса, которым в связи с этим нас наградило общество, считается, будто мы разбираемся и в других областях: юриспруденции, финансах, геологии и т. д. И, конечно, в механике.
На прошлой неделе я обнаружил на обочине сломавшегося Джо (в смысле, это его машина сломалась).
Поскольку по телевизору не показывали ничего интересного, а мне после тяжелого утреннего приема несомненно полагалось бесплатное развлечение (я уже упоминал, что шел сильный дождь?), я остановился, чтобы рассмотреть все поближе.
Как обычно, вокруг автомобиля собралась толпа, засыпав Джо ненужными советами, но когда появился я, он засветился от счастья.
— Доктор, — сказал он, — что ты думаешь?
Слушайте, я знаю об автомобильных двигателях столько же, сколько и об интерпретации результатов лабораторных анализов электролитов. Но я бы не достиг того, чем располагаю на сегодняшний день, если бы не умел скрывать, что понятия не имею, о чем говорю.
Поэтому у меня была заготовлена фраза для этой самой ситуации, отчасти вдохновленная эпизодом из сериала «Отец Тед», где отца Джека учат на любой вопрос отвечать фразой: «Вопрос этот — экуменического толка».
Я попинал шины (потому что некоторые условности должны быть соблюдены), затем склонился над двигателем, выдержал театральную паузу, нахмурился, словно испытывая отвращение к тому, что видел, и спросил:
— Карбюратор смотрел?
Толпа одобрительно загудела, а Джо ответил:
— Я об этом не подумал.
Довольный такой реакцией, я позволил себе выступить на бис.
— В карбюраторе может быть вода, — мрачно предположил я. И без того проливной дождь усилился, придав веса моим словам, ни одно из которых, если вы заметили, не указывало, что делать. И вообще, я изъяснялся очень размыто — это непременное условие, освобождающее от любой ответственности за результат.
— Конечно, придется лезть под машину, — я с тоской оглянулся по сторонам, всем своим видом демонстрируя, что больше всего на свете хотел бы сейчас получить кусок непромокаемого брезента, чтобы заползти под днище. В то же время я достал телефон и сделал вид, что отвечаю.
— Крысы? Чрезвычайная ситуация? Немедленно еду, — сказал я, хлюпая по лужам. — Простите, вынужден откланяться.
Запутанный диагноз — не повод отчаиваться
GP, 14 февраля 2014 г.
«Но тише! Что за свет блеснул в окне? О, там восток! Джульетта, это солнце»[90].
