страшно?
Придерживая теперь раскалывающуюся голову, Диас свесила с кровати ноги, глядя на дощатый пол. В свете закатного солнца летала пыль по комнате, словно Далия только что делала уборку, даже запах свежести заполонял всё вокруг. Дракон встала, опираясь рукой на стену и переставляя ноги. Похоже, всё её тело жутко болело, но что же она делала? Рилай уставилась в окно, где во дворе играли дракончики, сражаясь на мечах и пытаясь вызволить «принцессу» — совсем юную нимфу, посасывающую карамель на деревянной палочке. О, Диас тут же вновь схватилась за голову, наконец сообразив.
Её жизнь превратилась в череду заданий, на которых она вкалывала так, словно задолжала кому-то сумму исполинских масштабов. Она брала все миссии, делая перерывы буквально только на сон. Бесчисленные напарники сменялись по несколько раз на дню, так что их имён Рилай даже не собиралась запоминать. Кто-то погибал, кто-то срывался. Кровь, крики, стычки и обвинения. Девушка уткнулась лицом в ладони, массируя область висков кончиками пальцев. Казалось, её руки ещё никогда так не утопали в крови, как сейчас.
— Проснуться? — Далия была, как всегда, очаровательна: её светлые волосы сплетались в пушистую косу, на голове сияла белоснежная косынка, чтобы мягкие пряди не мешали уборке, а на груди ютился передник, забрызганный пеной. — Ты разговаривать во сне. Я переживать.
— Прости, — Рилай взлохматила свои волосы, что уже касались плеч, встряхнувшись и приободрившись. — Я немного устала, зато, — девушка улыбнулась и полезла под кровать, доставая большой ящик, обтянутый кожей. В его середине зияла дыра, куда дракон сразу же сунула палец. — Сейчас-сейчас, погоди.
— Рилай, — Далия обошла подругу, аккуратно присев на кровать. — Я хочу сказать.
— Что такое? Что-то случилось пока меня не было?
— Я вчера видеть как мужчина красть мальчика. Я спасти его, и видеть сегодня на улице, — было заметно, что Далия волнуется, её речь была чуть скомканной и тихой. — Он из приюта, Фаина следить за детьми и отвести меня туда. Я говорить с настоятельницей, и слушать, что императрица заботиться о них…
— Императрица — причина бед этих детей, — Рилай раздражённо прервала девушку, которая стушевалась от слов подруги.
— Рилай, императрица добрая, она давать золото для них, дом, — Далия ещё раз попыталась достучаться до змеицы. — Она не хотеть твоя война, она прекратить её…
— Да чёрта с два она её прекратила! — Рилай начинала злиться, слыша как госпожа расхваливает эту гадкую нимфу. — Из-за неё я просидела пять лет в темнице!
— Она не виновата, — Далия расстроенно покачала головой, присаживаясь на кровать.
— Пусть горит в Аду, — рыкнула Рилай, свалив и без того неустойчивую тумбочку. Дракон вскочила, понимая, что переборщила, и скрылась в ванной.
Умываясь, она слышала как Далия, всхлипывая, собирает осколки вазы с тумбочки и поправляет оную, поставив на место. Даже стоящие в вазе цветы разлетелись, а вода застилала весь пол. Рилай хотела извиниться и помочь, но только стояла перед зеркалом, глядя на себя и не узнавая. Это был другой дракон, которого девушка никогда не видела. Она привыкла быть поджарой, строгой, сдержанной, с короткими волосами, что не мешали в бою. А на неё смотрела очень усталая змеица, слабая и женственная, с израненными ладонями и искусанными губами.
Отвернувшись от отражения, Диас поспешила в комнату, где Далия успела убраться и сейчас смотрела на тот самый кожаный ящик, в котором, наконец, отъехала крышка.
— Что это? — спросила полудемон, касаясь его пальчиком.
— Сейчас покажу, — улыбнулась Рилай, чувствуя как теплеет на душе. Ей было приятно, что Далия не затаила обиду и, самое главное, не испугалась её. Диас ужасно ей служила, от этого всё больше поражаясь, какая же госпожа замечательная. — Я много работала последнее время…
Далия в ужасе отпрянула, глядя на то, что прямо высыпалось на пол. Она вернулась ближе, перебирая руками золото и драгоценности. Казалось, ящик был бездонным, монеты никак не кончались, сколько бы девушка их не доставала.
— Много, — констатировала полудемон. — Где ты взять?
— Я очень много работала, — повторила Рилай, припоминая, как ей доставалась каждая монета. — Но здесь должно быть достаточно, чтобы купить небольшой дом на окраине. Можешь выбрать какой-нибудь. Или подождём, чтобы хватило на что-то получше?
Зажмурившись, Далия стала заталкивать монеты обратно в ящик. Ей захотелось снова повторить их скандал, ведь она никак не могла понять, почему Рилай этим так одержима? Разве им сейчас так плохо? Густав очень мил, его дочери им так рады! Неужели нужно каждую минуту пропадать где-то, возвращаться едва живой, лишь бы покинуть это место?!
— Не бойся, — Рилай стала помогать убирать золото обратно. — Я понимаю, что перегнула палку. Во всех смыслах. Возьму сегодня выходной, пойдём погуляем, м? А ещё расскажу Сальваресу о тех похитителях, он быстро с этим разберётся.
— Рилай приготовить еда сегодня? — захихикала Далия, пихнув подругу в плечо. — Рилай готовить — я прощать.
— Какая хитрая госпожа, — рассмеялась следом дракон. — Хорошо. Мясо с кровью?
Полудемон тяжело вздохнула и показательно свалилась в обмороке на кровати.
— Ну ладно, ладно, — согласилась Диас, пряча ящик обратно под кровать. — Сделаю что-то поприятнее.
И пока Далия вернулась к своему занятию, Рилай поплелась на кухню. Она сняла с вешалки фартук, впервые занимаясь здесь готовкой. Обычно они ели что-то из кухни отеля или готовку Далии, что иногда пела, думая, что её не слышно. Дракон любила это дело, но считала, что работая, ей вовсе не обязательно утруждать себя дополнительными обязанностями. Она ведь в состоянии купить еду. А такие, как тот пекарь, тратят последние силы и половину жизни на приготовление того же хлеба. Зачем ей тратить на это целый день?
— Так, что бы соорудить такое?
Достав миску, Рилай разбила в неё два яйца, затем высыпала две ложки сахара и половину ложки соли. Смешивая и вливая молоко, она думала о том, как часто раньше могла вот так готовить для любимого человека. Леон обожал есть приготовленное ею, и это разбивало все убеждения девушки о покупках. Пожалуй, какой бы важной ящерицей ты не был, всегда важнее сделать любимого счастливее.
Всыпая муку, руки Диас задрожали. Она отставила миску, уперевшись руками в столешницу. По её лбу градом стал катиться пот, хотя девушка с трудом понимала, что происходит. Дышать стало тяжело, страх подкрадывался со всех сторон, раз за разом показывая встревоженное лицо Леона. Он хотел убить её, обрёк на пятилетнее заключение у нимф, почему… почему она все ещё зовёт его любимым?
— Не забудь, что некоторые медведи чуют запах на многие мили вокруг, — развалившись под деревом напомнил Леон, наслаждаясь солнечной погодой и умиротворением. — А пахнет — просто потрясающе.
