приехали… — успеваю договорить, прежде чем дочка вихрем выбегает в подъезд.
Прощаюсь с обеспокоенной этой новостью Ниной, и бегу следом. У самых дверей она тормозит, шумно выдыхает, и уже на улицу идет спокойной и собранной.
Женя выходит ее встретить.
Настя зачесывает волосы назад, оглядываясь по сторонам.
— Твоя машина?
— Да.
— Крутая тачка.
— Мама тоже так сказала, — усмехнувшись, бросает на меня взгляд.
— Ну? Мы едем? — дергаю ручку машины, хочу сесть на переднее сиденье.
— Пап. А можно я спереди поеду. С тобой?
— Конечно.
Дочка занимает место рядом с отцом, а мне достается роль наблюдателя с галерки. Снова грызу ногти и слушаю их разговор.
Настя словно не замечает меня бурно, обсуждает с отцом предстоящее выступление. Расписывает все в красках. На мой вопрос: «как прошел день», бросает дежурно «нормально». В груди печет ревность и боязнь, что я так и останусь на втором плане. У меня нет классной работы артиста, нет крутой машины, общих увлечений.
Знаю, я должна радоваться, что у дочки появился отец. Никогда не видела ее такой счастливой. Но у меня не выходит.
Зачем он появился в нашей жизни? Жил себе прекрасно эти пять лет. И у нас было все хорошо.
Не перестаю задавать себе риторические вопросы. Я уже знаю, как раньше не будет. Нас ждут глобальные перемены и придется подстраиваться и смириться, что в жизни дочери появился кто-то кроме меня.
Глава 10
Женя
Настя тараторит без умолка. О том как волнуется перед концертом, о садике. И о том как каждый Новый год загадывала желание, что однажды придет папа. И она уже даже перестала верить в Деда Мороза. А он всё равно исполнил ее желание.
Останавливаю машину на парковке. Юля выскакивает из нее так быстро, что я даже не успеваю проявить свои джентльменские манеры и открыть ей дверь первым.
— Спасибо, что подвез, — берет Настю за руку. — Попрощайся с Женей, Настён.
— Пап, — грустно тянет она. — Может зайдешь к нам в гости? Посмотришь мою комнату. — хватает меня за руку, смотрит моляще. Перевожу вопрошающий взгляд на Юлю.
«Не вздумай!» — зло шепчет она.
— Я не знаю. Как скажет мама.
— Ура! — радостно подпрыгивает дочка. — Мама не против. Ведь так, мам?
— Конечно, — нехотя соглашается Юля.
До подъезда идем втроем. Я, Юля, и Настя между нами, она крепко держит нас за руки.
Стоит только разуться, Настя тащит меня на кухню. По-хозяйски распахивает холодильник, откидывая волосы назад. Хмурится.
— У нас есть пюре с курицей. Рыбный пирог и кисель, — извиняющимся тоном сообщает она.
— Будешь?
— Обожаю все, что ты перечислила.
— Я погрею, Настен. А ты, пока, беги переодеться в домашнее, — вмешивается Жужу.
— Я скоро!
Сажусь за стол, оглядываюсь по сторонам. Кухня очень маленькая, но уютная. Полочки со специями, смешные прихватки. Юля в фартуке бегает по кухне, зло расставляя тарелки и бросая на меня испепеляющие взгляды.
— Ты чего такая?
— Какая?
— Надутая. Не хочешь меня здесь видеть?
— С чего ты взял? — бахает стаканом с киселем об стол. — Вы уж простите, месте Райс, мы никак не ожидали видеть у себя такого почетного гостя. Поэтому у нас все по-простому. Без излишков.
— Юль, — беру ее за холодную руку. Она вздрагивает, смотрит своими огромными глазищами. А по мне пробегает огонь, я проваливаюсь в другое измерение. Как тогда. Пять лет назад. Воображение рисует картинку, как я дергаю за руку сильнее и она падает ко мне на колени, а я, под возмущенное мычание, впиваюсь в ее губы.
Дурман исчезает от писка микроволновки и голоса дочери.
— Мам, согрелось, — у дверей стоит Настена, лукаво улыбаясь.
Юля вырывается от меня и принимается раскладывать пюре по тарелкам.
— Вы отличная пара, — комментирует дочь.
— Не придумывай глупости, Настя! — обрывает ее Юля.
— Я говорю правду! Пап, — подпирает рукой голову, смотрит проникновенно. — А ты уверен, что Мила тебе нужна?
— Настя! — возмущенно ахает Юля и так очаровательно краснеет.
— А что? Она какая-то неживая, мам. Как кукла Барби. Очень красивая, вечно улыбается, но души в ней нет. И я думаю, она не любит папу. Он ей нужен для красивой картинки Кена.
— Вот откуда ты все это взяла? И некрасиво обсуждать человека при нем. — возмущается Юля.
— Не красиво обсуждать человека за глаза. А прочитала я это в фанатской группе папы. Это мнение людей. И я с ними полностью согласна! Ты ему больше подходишь. — я не могу сдержать смешок. А дочка то у меня огонь.
— Настя! Я запрещу тебе лазить по всяким группам! И вообще! Марш мыть руки! — повелительно указывает рукой направление.
— Пошли, пап, — Настя ведет меня в ванну. В небольшой раковине мы моем вмести руки. На бортике замечаю уточек для купания.
— Твои? — киваю на игрушки.
— Мои. Но я уже давно с ними не купаюсь. Я уже взрослая.
— Конечно-конечно, — быстро соглашаюсь я и смеюсь.
— Эй, я серьезно! Я большая!
— Да-да-да.
— Ммм! — зло брызгается в меня водой, я отвечаю. У нас завязывается небольшой морской бой. На все помещение раздается ее визг и мой злорадный смех. Прерываю битву, прижимая дочку к себе. Она тут же затихает, утыкается носом в живот, крепко обнимая в ответ.
— Я так счастлива, что ты нашелся, — сердце дико долбится, а в горле встает ком.
— Я тоже.
Подняв голову, вижу стоящую в дверях Юлю. Ее губа дрожит, она быстро стирает скатившуюся слезу.
— Я тебе принесла, — протягивает полотенце.
После ужина, сидим на небольшом диванчике. Я посередине. Смотрим мультики. И если дочь практически забралась на меня, то Юля, подвернув ноги, старательно прижимается к спинке, чтобы быть от меня подальше. Делает вид, что ей очень интересно, что происходит на экране, хотя я пару раз ловил ее изучающий взгляд на себе. Или то, как она краснела, когда ловила меня на рассматривании острых коленок, изящных ключиц и на ее округлостях.
За окном уже темно. В роскошном просторном доме меня ждет жена, ужин, приготовленный нанятым французским поваром. А мне не хочется уходить из маленькой уютной двушки.
Настя засыпает у меня на груди. Юля хочет ее разбудить, но я отношу ее в детскую. Юля накрывает дочку одеялом и нежно целует в щеку.
— Можно и мне поцеловать? — она кивает. Целую в нежную щечку. Дочка шепчет сонно «папочка». С горечью думаю, что я пропустил столько ночей. Мне хочется знать про нее больше. Осматриваюсь. Все стены обклеены моими плакатами. На столике лежат альбом и тетрадки с моим изображением. А рядом сидят две куклы-русалки. С огромными головами на
