показали премьерой фильмы из Берлина и Парижа… Гостей удивили сразу же первой горячей закуской: были предложены жареные пиявки, напитанные гусиной кровью. Ужин обошелся в двести тысяч…». Остается предположить, что среди гостей был и сам писатель Алексей Толстой, столь детально описавший это роскошное застолье.
В мемуарах Александра Вертинского есть также несколько слов о Левоне: «Манташев жил широко, славился своими кутежами на весь Париж. Его конюшни были одними из лучших во Франции, и его лошади брали первые места на дерби». Леона не стало в 1954 году. Умер бывший миллионер, один из самых богатых людей своего времени, за рулем простым таксистом.
Недалеко от виллы Леона Манташева «Черный лебедь» находится загородная вилла его родного брата, нефтяного магната, Иосифа Александровича Манташева. Это последняя уцелевшая дача из роскошных дач, стоящих вокруг Петровского парка. Это здание, расположенное на Ленинградском проспекте, дом № 21 (бывшем Петербургском шоссе), уникально тем, что является первой каменной постройкой за пределами Тверской Заставы после пожара 1812 года.
Особняк нефтяного магната Иосифа Александровича Манташева, брата владельца виллы «Черный лебедь» – Леона
В XIX веке особняк неоднократно перестраивался, но несмотря на это, общие пропорции, и колонный портик на фасаде уцелели. Первым известным владельцем дома с прилегающим садом был купец Андрей Михайлович Постников, который с 1892–1900 гг. сдает часть своего участка знаменитому антрепренеру Шарлю Омону, который превращает ее в увеселительный сад «Аркадия».
После смерти Постникова одна из частей участка в 1900 году переходит в руки серпуховских фабрикантов Коншиных. По заказу Сергея Николаевича Коншина архитектор Федор Шехтель значительно увеличил дом, оформил интерьеры и сделал специальную пристройку, чтобы хозяин, страстный лошадник, мог держать своих лошадей для скачек на ипподроме. Здесь у него были свои лошади и конюшни. Вокруг дома был разбит и до сих пор существует небольшой парк. Вдоль каменной ограды растут липы, в глубине двора находился каретный сарай, фронтон которого украшали лошадиные головы. В советское время каретный сарай использовался как гараж, а позже он был перестроен в жилой дом.
В мае 1911 г. при рождении жеребенка, будущего чемпиона Антония, кобыла ударила С.Н. Коншина копытом в голову, от которого он умер. Следующим владельцем и стал – Иосиф Александрович Манташев, брат Леона.
Пленники судьбы:
Про Иосифа Манташева известно немного, зато про его разгулы и кутежи ходили легенды. Так, 24 февраля 1911 года в «Московских ведомостях» появилась заметка «Скандал в ресторане „Метрополь“»: «22 февраля потомственный почтенный гражданин И.А. Манташев (сын известного миллионера нефтепромышленника), будучи в нетрезвом виде в кабинете ресторана „Метрополь“, около 11 часов вечера вышел в общий зал, где произвел шум, у одного из посетителей-офицеров выхватил шашку и стал ею размахивать. Публика переполошилась. Прислуга бросилась на Манташева и обезоружила его, причем один из официантов получил удар плашмя шашкой по руке. О скандале составлен протокол, и Манташев привлекается к ответственности».
Известный кутила Иосиф Манташев на холсте Мартироса Сарьяна
По словам очевидцев, известный кутила Иосиф Манташев угодил на холст Мартироса Сарьяна совершенно случайно. Однажды, в 1915 году, на одном из богемных вечеров знаменитого художника заинтересовал колоритный молодой человек. Договорились, что художник напишет его портрет. Когда Сарьян явился к своему натурщику, слуга сказал ему, что хозяин еще почивает. Оказалось, что, «бездельник и прожигатель жизни, – как вспоминал Сарьян, – только под утро вернулся домой после ночных похождений. С трудом проснувшись, он потянулся, протяжно зевнул и надел пестрый халат, сразу став похожим на индийского магараджу. Мучивший меня несколько дней вопрос сразу прояснился: я решил писать его именно в таком виде. Халат подходил ему больше, нежели европейский костюм. Впечатление было таким сильным, а образ так сильно „въелся“ в меня, что я мог написать его портрет даже по памяти». Даже не глянув на свой портрет, с купеческой надменностью Иосиф попытался заплатить художнику больше, чем договаривались. На революционной волне, покидая навсегда Москву, он напрочь забыл о картине и оставил ее в своем доме на Петербургском шоссе.
Художник М. Сарьян, находясь в Париже в 1927 году, еще раз встречался с Иосифом Манташевым. По словам художника, не было больше у его бывшего натурщика выражения прежней могущественности в манерах, в осанке. Он вспомнил прошлую, московскую жизнь, о том, как сорил деньгами, рассказал, что женился, имеет двух детей. Человек, живший раньше разгульной, богемной жизнью, сейчас имел семью, но был полностью и окончательно разорен. Старший брат его Левон помогал ему материально, свою же долю он размотал уже в первые годы беспечной жизни за границей. Скончался бывший миллионер Иосиф Манташев в 1940-х на чужбине – в Париже, окончив дни, как и Леон, за баранкой такси.
После Октябрьской революции, когда же всё пошло крахом, в особняк Иосифа Манташева запустили оголтелую шайку строителей светлого будущего, которые, как лучше других описал Булгаков, пели в квартире хором и мочились мимо унитаза Затем старинный особняк был то общежитием НКВД, то в нем жили сотрудники и слушатели Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского.
По словам очевидцев, в трех парадных залах вплотную друг к другу стояли кровати, на первом этаже оборудовали умывальник с длинным рядом цинковых раковин, которые все время засорялись, мыльная вода стояла до краёв, переливалась на пол. Остальные помещения дома были заселены сотрудниками Академии из числа командного состава ВВС. В 1949 году жильцов расселили, а дом передали пионерской организации.
Через четверть века во время ремонта Дома пионеров в квартире его директора нашли самый настоящий клад! Редчайшие драгоценности, серебряная посуда, уникальное оружие – в общем, всё как в хорошем приключенческом фильме. После нахождения клада, Дому пионеров срочно выделили другое помещение, а особняк передали бдительным чекистам, которые долго и упорно его громили: поднимали наборный паркет, ломали потолки, стены, роскошный камин, выламывали великолепные оконные рамы. Вероятно, искали еще не найденные клады нефтяного магната.
Революция 1917 года открыла черную страницу в истории всеми любимого Петровского парка.
Петровский Дворец был передан Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского и получил новое революционное имя – «Дворец красной авиации», как считается, придуманное лично Троцким. Благовещенский храм был закрыт, а вилла «Черный лебедь» была занята районным ЧК. В ходе обысков в ней была обнаружена уникальная коллекция икон Николая Рябушинского, которая пополнила экспозицию Третьяковской галереи.
В годы советской власти все здания Петровского парка были национализированы и отошли военному ведомству. В «Мавритании», в частности, расположился Институт авиационной медицины, в недрах которого зародилась отечественная космическая биология
