Ирина Геннадьевна Сергиевская
Москва разгульная
Вступление
«Если человек не курит и не пьёт, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он?»
А. П. Чехов
Русский человек, как известно, вредных привычек не имеет. Курит он только когда пьет, а пьет – только когда в карты проиграется. Курили в царской России не только табак, но, бывало, и опиум. Выпивали в питейных заведениях, где закуску не подавали, ибо, как известно, она крадет градус и мешает веселью, а вот отобедать или отужинать отправлялись в трактир (от немецкого глагола «traktieren» – «угощать»). Ну а после – в «Яр» к цыганам, а после – к жрицам любви, в гости к марухам, мамзелькам, кокоткам и «камелиям». Первопрестольная всегда славилась изобилием заведений, где без угрызения совести можно было предаваться подобным страстям.
Трактиры и ресторации были визитной карточкой старой Москвы. Они отражали всю палитру вкусов и пристрастий первопрестольной. Москвич мог ничего не смыслить в политике, не разбираться в театральном искусстве, но легко ориентировался в обилии рестораций и питейных заведений и мог точно сказать, где подают лучшие расстегаи, а где – самые вкусные кулебяки.
Большинство трактиров были простонародными, например, «Лондон» или «Обжорка». А вот широко по-московски отобедать знатная публика хаживала в Гуринский или Тестовский трактиры. Для желающих закутить по-настоящему существовало три места: трактир-ресторан «Эрмитаж», работавший под руководством Люсьена Оливье, загородный «Яр», знаменитый своим хором и, наконец, роскошный «Славянский базар», при самом дорогом московском отеле.
Были и трактиры с «криминальным» характером, здесь кутили, играли по-крупному и сбывали краденое. Самым известным из таких пристанищ был «Амстердам» на Немецком рынке, где кутили разгульные купцы и велась крупная карточная игра. Однако самыми криминальными считались «Ад» на Трубной площади и «Каторга» на Хитровке.
Рис. 01. Л.И. Соломаткин. «Утро у трактира»
За бесшабашным разгулом любители острых ощущений ездили в «Чепуху» за Крестовской заставой, или на Воробьевы горы, на «ночной сеанс» к тому же Крынкину, где, по свидетельству писателя В. Ходасевича, разомлевшие от цыганских романсов «бородатые купцы в роскошных поддевках и шелковых косоворотках начинали каяться, бить рюмки, вспоминать обиды и со вздохами и ахами плакать и рыдать, стукаясь головой об стол и держась рукой за сердце». Все трактиры объединяло одно: бесшабашный разгул!
Москвичи любили гульнуть и обожали всевозможные увеселения. Кроме трактиров и рестораций большой любовью пользовались всевозможные народные гулянья. С медведями, балаганными представлениями, скоморохами и разноцветными фейерверками в вечернем московском небе. По словам иностранцев, после хлебосольной и щедрой на веселье Москвы впечатление от праздников в Петербурге было явно не в его пользу. Особой любовью среди горожан пользовался маскарад и театр, особенно балет, и, конечно, балерины. Считалось, что внешний мир полон условностей и только в театре можно наблюдать подлинные и искренние чувства.
Маскарад – любимое развлечение москвичей. К. А. Сомов. «Книга маркизы»
Особой честью считалось получить приглашение на бал, где все без устали танцевали полонезы, вальсы, польки и котильоны. Мода на танцы быстро менялись. Но уметь двигаться в ногу со временем было жизненно необходимо, чтобы не ударить в грязь лицом.
В XIX веке у молодых дворян существовало множество способов, как развеять вечернюю скуку.
В большой моде были всевозможные салоны, в которых взбивались сливки светского общества.
В одних музицировали и говорили о литературе. Здесь можно было развеяться, обсудить последние новости, приобрести полезные и романтические знакомства. В других горячо спорили о политике и делились сплетнями. В-третьих – занимались новым заморским развлечением – спиритизмом, оккультизмом и магией.
Человек азартный находил отдушину в клубах или тайных игорных домах. Карты были очень популярны, но считались не самым пристойным развлечением. Их называли «позором гостиных», «растлением нравов» и «тормозом просвещения». Азартная игра встречала «решительное моральное осуждение», а в конце XVIII – начале XIX века была формально запрещена как безнравственная. Несмотря на это, в карты играли все и повсеместно.
И. Ф. Тупылев. Плутовская игра
По словам писателя Дорошевича, древняя российская столица во второй половине 19 века жила вольно, широко и по своим правилам. «Этот город не хотел знать ни в чем умеренности. Москва, где все принимало гомерические размеры: дела и кутежи, процессы и безобразие, – не могла жить без легенд. Среди них и поражавшие своим масштабом проекты московских денежных воротил, и их чудачества, и непомерные траты, и пожертвования на благотворительность, и безудержное веселье».
У каждого вельможи была своя страсть и свои причуды. Кто-то выстраивал безвкусный экстравагантный дворец из одного желания удивить, кто-то задавал роскошные празднества с фонтанами шампанского, кто-то, дурачась, мог снарядить жарким летом сани и прокатиться на них по голой мостовой, повелев насыпать на дорогу тонны соли, а кто-то выращивал огромных свиней размером с небольшую корову, гигантских стерлядей и невиданных размеров овощи.
В первопрестольной проживало самое большое количество чудаков и оригиналов. Здесь селилось богатые вельможи, оставившие двор, люди независимые и гордые. Они жили по-своему, забавлялись как хотели и мало заботились о мнении света. Чудачества москвичей были своеобразной формой протеста императорскому двору и чванливому Петербургу. А.С. Пушкин так писал о странностях москвичей: «Невинные странности москвичей были признаком их независимости… Бывало, богатый чудак выстроит себе на одной из главных улиц китайский дом с зелеными драконами, с деревянными мандаринами под золочеными зонтиками. Другой выедет в Марьину Рощу в карете из кованого серебра 84-й пробы… Надменный Петербург издали смеялся и не вмешивался в затеи старушки Москвы…».
По свидетельству иностранцев, Москва представляла собой какой-то ленивый, изнеженный, великолепный азиатский город, где как величественные призраки существовали все, кто был некогда в силе, и все те, кто был в немилости или считал себя обойденным на известной лестнице почестей. Некоторые старые вельможи до самой смерти, т. е. до середины 19 века, вопреки новым веяниям держались прежней моды. Они с завидным упорством продолжали являться на балы и ко двору, одетые по моде екатерининских времен: в пудре, в кафтанах и фижмах и непременно на красных каблуках, так как при версальском дворе красные каблуки означали знатное происхождение и носить их могло только высшее дворянство.
Вас ждет увлекательное путешествие на самое «дно» российской истории с интересными подробностями жизни москвичей, о которых не рассказывают на уроках истории. Вы узнаете о темных сторонах городской жизни: о тайнах
