время даже не смотрел на них. Жаль, что это бессмысленные прятки от самого себя. У их с Ольмой ребенка могут быть и его глаза.
Перемещения туда и обратно происходили в любое время суток. Смерть на то и Смерть, чтобы не терпеть отлагательств и наступать безвременно. Брентера это ужасно тяготило. Наверное, император знал об этой его особенности, поэтому отправил в Аранию. Видимо, рассчитывал, что обратно листар Райтон уже не вернется.
Дамона с два!
Перед отправкой в дальнюю дорогу он отправил несколько писем Селме, вложив в них всю нежность и все тепло, которые хотел бы подарить Ольме.
Он понимал, что поступает нечестно и в чем-то цинично, но ничего не мог с собой поделать. И к тому же быстро удалось найти себе оправдание: Повелитель Смерти не имеет права быть мягкотелым и слишком добрым.
Отправив своих людей домой, он предпочел ехать в Аранию в одиночестве.
До границ можно добраться открыто, а дальше скакать по пустым равнинам и глухим лесам. Лишь бы не быть замеченным. Со всеми знаками принадлежности к Фиаламу, кроме герба, конечно, тоже придется распрощаться.
— Прощайте, мои верные подданные! — обратился он к свите, провожая их обратно на Запад. — Я не знаю, суждено ли мне вернуться обратно. Но моя жена и мой сын должны быть счастливы. Так позаботьтесь об этом!
Счастливы должны быть в первую очередь Филлис с их общим ребенком. А у Селмы и так все есть… Безуспешно борясь с охватившими его злостью, тревогой и болью, он помчал верного коня по спутанным дорогам Фиалама. Сердце ожесточенно стучало в груди, пересохло во рту, а на глаза невольно наворачивались слезы. От ветра ли, от усталости ли, от любви ли? Кто знает…
Он ехал, стараясь как можно меньше останавливаться в тавернах и гостиницах.
Про дочку северного листара, которую ехал спасать, знал Брентер немного. Старый Ганс Дальгор давно послал гонцов с предложением кому-нибудь спасти юную Эльзу за вознаграждение. Желательно, если в герои запишется благородный человек, а уж если раб, то ему подарят свободу. Так Дальгор и написал.
Но проклятый император Ариас все переиначил. Обманом и сомнительными посулами он вынудил отправиться туда именно Брентера, чем окончательно доказал свою ревность. Ему будет удобнее, если неугодный Брентер окажется вдали от родины, а то еще и мертвым. Конечно, придется спасать и мужа Эльзы, это аранийское отродье, и их общих детей. Но что поделать? Если что-то пойдет не так, можно будет списать неудачу на его, Повелителя Смерти, опасный дар.
***
Долгий путь по бесконечным снежным равнинам измотал Брентера, выбил из сил, но он выдержал его с честью, воспользовавшись магией Смерти. Она позволяла протянуть еще немного, гарцуя на безопасном расстоянии от аранийских поселений. Колючий ветер бил в лицо, кидал за шиворот снежинки, морозил руки, но Брентер не мог позволить себе ни минуты промедления.
Император Ариас с неуверенностью упоминал, что Эльзе Дальгор ничего не угрожает.
Или Эльзе Брот?
В любом случае, аранийцы не приемлют союзов с фиаламцами. Девицу и ее избранника в любой момент могут убить или продать в рабство. Надо спешить еще сильнее, насколько это возможно. Щуря слезящиеся от ветра глаза, Брентер кое-как отыскал небольшой город, возле аранийской столицы Эрум, и въехал туда незамеченным, под покровом морозной ночи.
Небо освещала холодным серебром крупная полная луна, а вокруг мерцали россыпи мелких звезд, отдаленных от мира Акеман огромнейшим расстоянием.
И тогда, дрожа от озноба под снегом и ветром, он впервые задумался об одной мрачной, но очень важной вещи, которая не касалась его мыслей раньше.
Как умирают Повелители Смерти? Кто приходит за ними?
Сам он забирал душу своего отца, но что, если удача оставит род Райтонов, и Брентер умрет, не дождавшись наследника? Младенец не сможет забрать душу отца, но в его отсутствие главным жнецом становится Падший. А это неприятное создание Брентер не хотел бы видеть, как при смерти, так и после нее.
Но все эти мысли можно послать к дамонам. А сейчас лучше вспомнить скупой рассказ императора и сбивчивое содержание письма самого Ганса Дальгора.
Они оба знали, что Андреас Брот и Эльза Дальгор, объявившие себя женихом и невестой, были захвачены плен местным военачальником, Алардом Тайрином, и отправлены в дом вдовы знатной аранийки. В качестве слуг или заложников? Это важно. От этого зависит, где их держат. Могут ли они выйти из дома или заперты в подвальной темнице?
Также Брентер не исключал того, что легкомысленная Эльза может быть беременна.
Кроме них двоих в плену находился маленький мальчик-полукровка, зачатый фиаламским мужчиной и рожденный аранийской женщиной. Родственник Эльзы и единоутробный брат Андреаса. Насчет ребенка император ничего не сказал, но, конечно же, у Брентера не настолько каменное сердце, чтобы оставить его на произвол судьбы.
Родителей несчастного ребенка убили аранийцы за их запретную связь. Брентер сам забирал их безутешные души. И сочувствовал так же сильно, как их с Ольмой будущему ребенку, которого, вероятно, очень скоро также постигнет участь сиротства.
Время перевалило за полночь. Лошадиные копыта негромко стучали по заснеженным каменным плитам в центре чужого города чужой страны, и в какой-то момент Брентер остро ощутил свое одиночество, бессилие, усталость. Как приговор. Или как проклятие, способное свалить его с коня сильнее любой дубины. Он не знал, сколько еще ему предстоит ехать и дрожать, пока впереди не мелькнул силуэт молодой женщины в белом зимнем платье.
Ее волосы были светлыми, руки — тонкими, а талия — округлившейся. Красавица махала ему рукой, безмолвно зовя за собой.
Эльза Дальгор?
Брентер остановил уставшего коня и прислушался к ощущениям.
Повелители Смерти ощущают Дальгоров, несущих смерть. И эта убийственная сила кипела у молодой северянки в крови. Во рту пересохло от напряжения, он попытался проникнуть в ее мысли, но встретил яростное сопротивление.
— Ладно… — шепнул Брентер, чуть разомкнув губы.
В его расслабленные мысли тут же скользнули чужие раздумья:
«Смотри на меня, листар. Наблюдай за движением руки».
Разум красавицы был полон горечи и надежды. Она верила в его силу и победу. Махнула рукой в сторону ближайшего двухэтажного дома с острой крышей, и тут же скрылась в холодной мгле. Куда она свернула, Брентер не видел, наверное, в тепло и безопасность. В глубине души он хотел оказаться там же. Спрыгнув с коня, мужчина похлопал его по шее.
— Стой здесь, приятель. Никуда не уходи. И помалкивай.
Вместо ответа конь всхрапнул. Осталось надеяться, что это знак согласия.
Наверное, она знает, что делает. Иначе…
Нет, лучше не задумываться над
