Книга Сводный Альфа - Марго Лаванда

глупо. Ты ведь прекрасно знаешь, сколько неприятностей и боли причинил мне твой отец… Но ты всегда должна верить, что это просто не твой мужчина! Если он позволяет себе так с тобой вести себя… значит, это не твое. Забудь, развернись, уйди! Ты обязательно встретишь того самого, единственного и неповторимого. Который будет носить тебя на руках. Я уверена, дорогая, что это скоро случится, но сейчас тебе должно быть не до любви, ты должна закончить учебу.

– Я полностью с тобой согласна, мамочка! Извини, что я вспылила внизу… Это просто эмоции.

Обнимаемся, и мне становится легче, таю в теплых маминых объятиях. Думаю с горечью, что вот она сейчас уедет, а я останусь совершенно одна, один на один со своими чувствами, со своей любовью, никому не нужной, болезненной. Хотя это не совсем так, у меня есть верная подруга Николь…

После откровенного, хоть и не до конца, разговора с мамой, я засыпаю быстро и без сновидений. Наутро встаю свежей и отдохнувшей, полной решимости скрывать свои чувства и веселиться на маминой свадьбе.

Глава 12

Келлум

После спарринга с отцом я едва держусь на ногах, но все равно полон решимости найти урода, который оставил хоть и временную, но метку на руке Эрики. Не знаю, что бесит меня сильнее. То, что он ее пометил или что причинил боль. С этой девчонкой я никогда ничего не знаю и не понимаю. Теряюсь. Странно реагирую на ее близость. Она настолько сильно волнует меня…

Знаю, что отец никогда не позволит мне быть с ней. Конечно, это не ему решать. Но сам выбрать себе пару я смогу только после своего посвящения.

В нашем роду нет понятия «истинная», мы его не приемлем. Считаем байкой и пережитком древних времен. Ни у моего отца, ни у деда, ни у разных дальних родственников такого не было. Только слышали. И посмеивались.

Мы не ищем истинную. Мы выбираем. Холодным рассудком. Конечно, желательно чтобы спутница жизни была твоего рода. Не человек.

Я смогу сделать свой выбор, когда стану главой клана. А это произойдет еще нескоро. Да и не желаю я отцу уходить с его поста. Не рвусь принимать ответственность.

Если пожелаю связать себя узами раньше – это должно быть очень сильное чувство.

Но разумеется, не человек. И уж точно не Эрика…

Противоестественно брать ту, которая уже наречена моей сестрой.

Отец не поймет. Знаю, что будет в бешенстве.

Значит, надо держаться от девчонки подальше. Конечно, это сложнее теперь, когда ни о какой войне не идет речи. Они не охотницы за наследством. Эрика абсолютно невинна. Джорджи очень мила и делает отца счастливым. Я же… накрутил себя как идиот. Начал с объявления войны. И кому? Девчонке.

Но толку жалеть. Это в какой-то степени помогало держаться от нее подальше…

Нахожу парня Эрики в ночном клубе. Веселится, и не похоже, что по своей девушке скучает. У него на коленях сидит блондинка, покусывая в данный момент его мочку уха. Нашептывает на которое разные пошлые гадости. Мой слух обострен, ярость кипит внутри. Обратился в человека я всего полчаса назад. Так что все инстинкты сейчас – как у волка. Меня поражает, насколько жалок противник. Драться с таким даже в человеческом обличье – для меня все равно что пинать младенца. Или коту с мышью играть. Скучно. Даже стыдно.

Заказываю выпивку и продолжаю наблюдать за уродом. Регенерация в самом начале, раны от отца я получил незначительные, поверхностные. Но они ноют, черт побери. Мне сейчас лучше всего уснуть, в этом состоянии восстановление максимально быстро происходит.

А я вместо этого заказываю уже третью порцию неразбавленного виски, которое совсем не глушит ноющую боль.

Слизняк Эрики наконец остается один, блондинка куда-то уходит. И я подсаживаюсь к нему. Выпиваем вместе, слушаю его глупую пьяную болтовню. Спрашиваю, есть ли у него девушка.

– Да, конечно есть, чувак. Я их вообще быстро меняю. Но та, что сейчас, огонь. Такая страстная. Как кошка влюблена в меня. Даже устаю от нее немного…

Поверить не могу, что он рассказывает про малышку Эрику. У которой чувственность только начинает просыпаться. Скорее всего, этот парень – патологический врун. Когда Зан начинает мне рассказывать, насколько страстная она в постели, я уверен, что он лжет. И все равно внутри клокочет ярость. Как можно так бахвалиться невинной девушкой, которая доверила тебе свое сердце? Каким дерьмом надо быть, чтобы так мерзко себя вести? А тут еще блондинка возвращается и снова залезает на колени к этому козлу. Хотя и на меня с интересом поглядывает.

– Не хотите продолжить втроем, мальчики?

– С удовольствием, – решаю, что пора заканчивать этот цирк. – Я, чур, за рулем.

Зан уже пошатывается, ведем с блондинкой его под руки. Усаживаем в машину.

Блондинку я выгоняю из авто на полдороге.

– Давай, детка, вылезай.

– Что? – непонимающе распахивает глаза.

– Тройничок отменяется.

– Ты это серьезно?

– Слушай, я устал… Не заставляй доказывать тебе, насколько я серьезен.

– Но… тогда хоть до дома довези! Он в противоположной стороне.

Вместо этого кидаю ей пару купюр. Как подачку, унизительно, вижу по ее глазам, в которых сверкает злость.

– Закажи такси. Пусть будет тебе уроком. Знаешь, это опасно, вот так скакать по мужикам. Я ведь мог тебя в лес завезти, а там… Впрочем, оставлю на твое скудное воображение.

– Подонок!

– Черт, а мне-то казалось, я благороден, – усмехаюсь. – Надо было выкинуть тебя голой и без денег.

Всю нашу перепалку Зан сладко спит на заднем сиденье. Совсем мальчишка еще. Глупый, напыщенный индюк. Противно возиться с ним. Подъезжаю к лесу, вылезаю из машины и вытаскиваю парня за шкирку. Бросаю на землю.

– Что происходит? – бормочет он пьяным голосом.

– У тебя внеплановый урок, студентик, – рычу ему в лицо, обдавая горячим дыханием. Я слишком слаб, чтобы полностью обратиться. Но даже неполное погружение в ипостась волка – зрелище, страшное для людей. Мои глаза горят красным светом, клыки удлиняются, лицо вытягивается. А еще когти, которыми провожу по испуганной роже Зана.

– Итак, расскажи, почему тебе нравится ставить синяки своим девушкам? Это добавляет чувства уверенности в себе? Превосходства над слабым?

– Кто вы-ы-ы-ы? – орет во всю глотку бедняга. – Это сон? Ма-ма-а-а!!! Пусть это будет сон, умоляю.

Какой же он жалкий, ну правда. Даже описался. Морщусь, когда гружу бездыханного и поседевшего от моего разговора с ним парня. Блин, я ведь даже ни разу не ударил его. Противно касаться, но не могу бросить его в лесу. Слишком