Проливной дождь, время от времени, словно от усталости, переходил в обыкновенный, моросящий. Небо над городом затянуло облаками, казалось, навсегда.
Все архитектурные строения потускнели. Стены домов пропитались влагой и стали источать затхлый запах. Штукатурка облущилась, окна перекосились.
Улицы затопило водой. Размокшая тротуарная плитка вздулась, превращая некогда ровные мостовые в подобие военных траншей.
На крыши домов без содрогания смотреть было невозможно. Главной их достопримечательностью стали теперь грязные подтеки. Цвет потускнел, симметрия пропала.
Группа синоптиков, приглашенных в город из столицы, пыталась разобраться в превратностях погоды. Но Чара вызвала у каждого из них расстройство желудка, и они, изрядно помучившись, быстро покинули Красные Крыши, так ни в чем и не разобравшись.
Началась эмиграция. А по большому счету, настоящее бегство. Местные жители покидали Красные Крыши на чем угодно, даже пешком, лишь бы поскорей очутиться в сухом и солнечном месте. Автомобили, мотоциклы, велосипеды, лодки, надувные матрасы, в ход шел любой транспорт. Везунчикам удавалось прорваться сквозь грязь и воду, и они счастливые покидали город, когда-то ими столь любимый.
Оставались только те, кому бежать было некуда, да самые стойкие, надеявшиеся на скорое улучшение. Последних можно было пересчитать по пальцам.
Уровень моря поднялся настолько, что вода затопила почти все прибрежные районы. Магазины и общественные заведения закрылись.
По ночам царила анархия – мародерство, грабежи, драки, пьянство.
Некоторые из жителей перестали обращать внимание на дождь, ходили, как ни в чем не бывало, по улицам, размахивали руками и распевали песни. Профессиональный взгляд психолога сразу бы определил – помешательство тяжелой стадии.
В некоторых домах, к счастью опустевших, от влаги обрушились потолки. В других, по большей части расположенных в центре города, наоборот, пол уходил под землю.
Если бы кто-то посторонний посетил Красные Крыши в это время, то не преминул бы назвать несчастный город по-другому, например, Могильные Плиты. Другой эпитет подобрать было очень трудно.
Чара распивала ледяной лимонад с новым префектом города, потому что старый по состоянию здоровья удалился в столицу, не без ее помощи, конечно.
– Прекрасный город, – говорила Чара, причмокивая губами и щелкая языком, – еще немного и он совсем опустеет. Представляете, что будет, если за этим последует изменение погоды?
– Нет, – префект тупо тряс головой и быстро моргал налившимися кровью глазами.
– У вас появится шанс стать миллиардером, – Чара хлопнула его по плечу.
– Неужели? Каким образом? – от радости префект забился в истерике, разбрызгивая лимонад на одежду.
– Очень просто. Недвижимость в городе упала в цене до предела. Вашего бюджета будет достаточно, чтобы скупить все скопом. Когда погода изменится, появится солнце, цены обязательно рванут вверх. Вот тогда-то вы и начнете продавать. В одночасье вы станете обеспеченным человеком. Представляете?
Префект верил и представлял, но с трудом.
– Но бюджет города не является моей собственностью, – заикнулся он.
– Бросьте, – отмахнулась Чара от его слов, как от мухи, – все органы власти бездействуют, кто будет потом разбираться?
– Мне нужен опытный советник! – выдохнул префект, опуская пустой стакан.
– Лучше меня вам советника не найти.
На том и сошлись.
Чара выкачала из бюджета все до копейки. На следующий день в город поступило несколько вагонов чистого виски.
Но больше всего ее занимало не мелкое театральное хулиганство, которым она баловалась скорей из-за необузданной творческой натуры. Она не могла объяснить отсутствие профессора Нечитайло. И это ее беспокоило по-настоящему.
Чара искала его везде. Перевернула весь город, но так и не нашла. Среди жителей, покинувших Красные Крыши, его так же не было.
– Куда подевался этот прохвост, – горячилась она и чтобы хоть как-то поднять свое настроение вновь и вновь совершала пакости.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
в которой друзьям приходится вступить в схватку с Грифоном
Открывшийся горный ландшафт был выписан как на картине. У Насти, как впрочем, и у ее друзей, сковало дыхание от восхищения. Оранжевые облака разделили вершину Громола на две половины; нижняя казалось близкой и вполне достижимой, а верхняя сказочной, далекой и таинственной.
Путешественники успешно преодолели расстояние до подножья. Время летело быстро, и друзья старались останавливаться как можно реже.
Единственной неприятностью на пути было появление коршуна. Он проделывал замысловатые круги над ними, опускаясь все ниже и ниже.
От страха Маркиз забился к Насте в карман, а Отелло прижал уши и хвост.
Настя пыталась их успокоить:
– Не бойтесь. Он нас не тронет.
Она достала из походного мешка острый кинжал, который ей подарил царевич Ярек, блеснула им на солнце и погрозила коршуну.
– Пусть только сунется, шпион проклятый.
Она была права, коршун высматривал их направление, а скрыться от его зорких глаз не было никакой возможности.
Когда он исчез, Маркиз и Отелло облегченно вздохнули.
У подножья Громола путешественники все же сделали привал.
– Честно говоря, положение у нас не завидное, – устало произнес Маркиз, – что делать с этим священным озером, мы не знаем, как спасти Илью не имеем понятия, вернуться домой не можем. Да, скажу я вам. Задачка, трудней не бывает.
– Не унывай, – сказал Отелло, еле разжевывая сухой бутерброд, – все образуется, вот увидишь.
– Не может быть, чтобы нам не повезло, – вступила в разговор Настя, высоко закинув голову и, разглядывая, в который раз, Громол. – И не будем думать о трудностях. Мне кажется, что там наверху нас ждет удача!
– Хорошо, если так, – в один голос сказали Маркиз и Отелло.
Перекусив, Настя стала думать, каким путем двигаться к вершине.
– Вот что я вам скажу, – сказала она, – подниматься будем не по восточной стороне, как советовала Илма, а по северной.
Отелло с Маркизом растерялись.
– Эта сторона намного круче и опасней!
– В том-то и дело, – Настя была непреклонной, – здесь нас будут ожидать меньше всего, тем более что с северной стороны полно мест, где можно спрятаться. Неизвестно еще, что скажет Черным Псам Илма. На нее нельзя положиться.
Друзья, не раздумывая долго, согласились. В конце концов, она – главная и решать ей.
Перед подъемом немного отдохнули.
Настя негромко спела свою любимую песню, после чего все стали собираться в путь. Договорились, что Маркиз будет в роли разведчика, Настя идет впереди, Отелло за ней шаг в шаг, а в случае опасности Маркиз всегда должен иметь на примете место, где они смогут укрыться.
Тяжело вздохнув, все трое начали подъем.
Поначалу идти было не так трудно, – склоны были достаточно пологие. Но совсем скоро они стали все круче забирать вверх, появился мелкий колючий кустарник, сквозь который приходилось почти продираться.
Маркиз старался высмотреть путь получше, но вариантов практически не было, приходилось довольствоваться, чем придется – вот и вся его разведка.
Отелло следовал за Настей, стараясь не отставать.
Пролетел целый час, прежде чем они решили передохнуть на маленькой уютной площадке, слева от которой вниз уходила глубокая пропасть.
Отелло подполз к самому краю и посмотрел вниз. От такого вида у него закружилась голова, но красота была неописуемой, ради этого стоило рискнуть.
Он почти повис над пропастью. Вдруг ему показалось, что внизу что-то шевельнулось. Напрягая зрение, он старался уловить любое движение.
– Там кто-то есть! – крикнул он, отбегая от пропасти.
Настя осторожно легла на самый край и посмотрела вниз. Она ничего не видела. Но Отелло настаивал на своем.
Маркиз взвился над пропастью. У него было не очень хорошее зрение, поэтому он хотел опуститься пониже.
– Не стоит рисковать, – предупредила его Настя, поднимаясь с колен.
В этот момент внизу раздался странный звук, похожий на гул мотора.
Все трое припали к пропасти. Прямо к ним приближалось какое-то животное. Оно легко парило в воздухе, несмотря на свои внушительные размеры. Это был Грифон – одна из самых опасных птиц во всей Синегории.
Друзья отбежали от пропасти и прижались к скале. Отступать было поздно, да и некуда.
– Будь что будет, – вскрикнула Настя и бросилась к походному мешку, где лежал кинжал.
Грифон взвился над пропастью, размахивая большими крыльями – метра по два
