эта новость отнюдь не огорчила, Игорь тоже усмехнулся и заговорил свободнее:
— На правом берегу линия до них почти целая была. Паводков там не было. На морозе только полопалось кое-где. Саня там чё-то подкрутил, и теперь у них от наших турбин все базы питаются без проблем. А у нас зато север чист. Мимо них вниз по течению никто не суётся. И по берегам тоже. Но и мы туда не лезем в ответ.
— М-м-м... Ну, скажем, окей... — И всё равно я был уверен, что он ещё не всё рассказал. — Допустим, они вас не трогают, потому что живые вы им выгоднее мёртвых. Ну а вы-то их чего ссыте? Пронеслись на вертушке — даже разглядеть не успеют. Только в ушах у них где-то чего-то прозвенело. После вчерашнего...
— Так там же авиационное училище было. И аэродром с «Крокодилами» под Троекуровкой. Мы туда с Саней ещё зимой сунулись, за горючкой и патронами. Так нас чуть не сбили. Хорошо по радио добазарились и сами сели. Если бы не Санчес... Там бы и остались. Но ты ж его знаешь. Он мёртвого разговорит. Закорешился с этими пацанами почти сразу и договорился, что свет к ним протянем. Они желторотые все... Но взлетать и на гашетку давить умеют. Суровые ребята. Слово держут.
— Курсанты, что ли? Как же это мы про них ни слухом ни духом? И девчонки Вольские тоже...
— Ну дык у них все интересы вон там... — Пилот махнул рукой в сторону севера. — Сызрань-то сама по себе бедноватая... Хотя до пиздеца — крупнейший центр самогоноварения в европейской части страны был. Чуть ли не в каждом втором домике аппарат. А весь сахар и дрожжи — в Самаре. Там же кондитерка чуть ли не крупнейшая в стране была. И всякое прочее пищевое производство. Целая промзона. Четверть города, наверное. Вот поэтому у них теперь с Самарскими тёрки теперь постоянные. То договорятся и меняются, то воюют, когда там опять кто-то на кого-то косо посмотрит. И мы в Самару поэтому тоже не лезем. Всё по тому же уговору.
— Вертолётчики-самогонщики, значит... — Я в очередной раз поразился иронии постапокалиптической политической географии. — А в Самаре-то кто сейчас за главного?
— Вот уж чего не знаю, того не знаю. Мы как договорились туда не лезть, так и не летали никогда. Ну... Кроме того раза, когда Саню оттуда вытаскивали, ещё в самый первый первый день. Там военных вузов вроде как не было. Так что просто малолетняя бандитура какая-нибудь. Та, что в итоге половчее оказалась и успела под себя пищевую промзону подмять. Или что там ещё в Самаре ценного...
— Ясно... — Я потёр собственную щетину. — Ну а что ж они, прям вот вообще мимо себя летать запрещают? Подлетим на расстояние радиосвязи, объясним, что проездом. Чё такого-то?
— Боятся, что с Самарскими тоже договоримся. Договор был — не летать на север. Ни под каким предлогом.
— Так себе из вас дипломаты, я тебе скажу... — Я скептически покачал головой. — У них же без вашего электричества, небось, всё производство встанет. Могли бы и сильнее им яйца повыкручивать.
— Ну знаешь... Как-то не до того было! — Возмутился Игорь. — Когда вокруг тебя толпа с автоматами, да ещё и пара вертушек пушками выцеливает. А дома...
Пилот осёкся, нахмурился и спрятал взгляд. Семья у тебя теперь дома, и так понятно... Для бойца это слабость.
— Не кипятись, пилот... — Я успокаивающе помахал рукой. — А то щас опять тебе что-нибудь про девяностые залечу, будешь знать...
Поразмыслив, я хотел было выступить с очередным предложением — взять на борт кого-нибудь из самогонщиков, чтобы они могли быть уверены, что у нас нет дел с Самарскими. Но, поставив себя на их место, решил, что сам бы я ни за что не согласился на такую прогулку. Которая вполне могла бы закончиться для наблюдателя полётом вниз без парашюта. Или сдачей в руки противника.
— М-да... Час от часу не легче. — Высказав эту мысль вслух спустя несколько минут тяжёлых раздумий, я, похоже, умудрился ещё и накаркать нам последующие события.
Пикнула рация и заговорила необычно тревожным голосом Сани:
— Первый! Тут какая-то херня творится... Как слышно? Приём?
Игорь рванул рацию с крепления на плече и немедленно ответил:
— Дозор, слышу вас хорошо! Что там у вас? Приём?
— Тут, короч, мимо ТЦ целый парад жор ковыляет. Или плывёт... Как посмотреть. — Голос в рации звучал не только тревожно, но электрик, к тому же, явно старался говорить на пониженных тонах. — Всех мастей... Здоровые эти тоже. Которые обычно не отходят далеко от своих тусовок. И это... Они, короч, с оружием! Даже в брониках некоторые! Первый, как понял, приём?
Игорь перевёл на меня вопросительный взгляд:
— Ты слышал то же самое, что и я?
— Я это уже даже видел. И не раз... Ну-ка дай-ка... — Потянувшись к рации, я забрал её у опешившего лётчика. — Саня, это Кир... Куда толпа идёт? Там только бродяги и солдаты? Ещё что-нибудь необычное видишь? Приём?
— В вашу сторону... И вроде больше ничего... — Электрик почти перешёл на шёпот. — А погодь... Ещё какой-то автобус волокут с собой... Бля!
— Саня! — Игорь вырвал у меня из рук рацию. — Что случилось?! Приём!
Поставленный в режим приёма передатчик отвечал тихой статикой.
— Дозор! Дозор, это первый! Ответь! Приём!
Не получив ответа, лётчик вскочил на ноги и с тревогой перевёл взгляд на меня.
Но тут рация всё-таки снова заговорила сдавленным шёпотом:
— Почуяли нас тут! Отступаем! — Кроме голоса из хриплых динамиков слышался торопливый топот ног. — Мы на цокольном этаже, где диски продавали! Блядь, тут вода, сука... Наверх путь отрезан! Баррикадируемся...
Передачу оборвали выстрелы. Громко прозвучавшие из динамиков и, спустя пару секунд, гораздо более тихо, их звук долетел до нас с той стороны, куда ушла лодка.
— Твою ж мать... — Игорь снова поднёс рацию ко рту. — Всем постам! Повышенная готовность! Резерв — на восточные ворота! Как поняли? Приём?!
Пока все посты по очереди подтверждали получение приказов, я снова прильнул к прицелу, пытаясь разглядеть приближающуюся толпу.
Но из-за угла того дома, за которым недавно скрылась плоскодонка, вышла вовсе не отвратительная толпа голодных безумцев. По пояс в воде в нашу сторону ковылял один
