и, в конце концов, справиться с ними.
Подлое нападение на родительский авторитет
Один урок социально-эмоционального обучения делает очевидным то, что многие другие лишь подразумевают: Подростки должны шпионить за своими родителями и докладывать об этом своим учителям. Нет, правда.
В упражнении Второго шага под названием "Домашнее задание: Я шпион. ." семиклассникам предлагается сыграть в игру, которую можно было бы назвать "Герой Советского Союза". "Вы - частный детектив, - говорится в задании. Вас нанял неназванный источник, чтобы "шпионить" за вашей семьей. Источник хочет выяснить все разнообразные чувства, которые испытывает один или несколько членов вашей семьи, занимаясь домашними делами. Вы не сможете поговорить со своей семьей (вы же не хотите раскрыть свое прикрытие!), поэтому вам придется использовать свои острые навыки наблюдения."
Протрите глаза и прочитайте это еще раз.
Упражнение продолжается: "Начните с одного человека. Запишите, что вы заметили в его или ее мимике, языке тела, тоне голоса и в том, что он или она говорит. Затем на основе этих подсказок предположите, что он или она могли чувствовать. Затем попробуйте проделать то же самое с другим членом семьи".
Но авторы "Второго шага" родились не вчера. Думаете, они просто так оставят это дымящееся ружье, чтобы любой скептически настроенный журналист мог его разоблачить? Упражнение завершается довольно скромно: "Когда вы заполните лист, покажите его кому-нибудь из взрослых членов вашей семьи и посмотрите, сможет ли он или она догадаться, за кем вы шпионили".
Как будто семиклассник настолько глуп, чтобы сказать маме, что он шпионил за ней, записывая ее частные комментарии для школьного психолога. Это может привести лишь к "разногласиям со взрослым членом семьи", о которых в материалах просят детей сообщить на следующем уроке.
Во многих социально-эмоциональных упражнениях ученикам предлагается рассмотреть типичные конфликты, которые могут возникнуть у них с собственными родителями. В одном из примеров отец восьмиклассницы Уиллы "придерживается правила, что он должен знать, где она находится, и что она должна спрашивать разрешения, прежде чем куда-то пойти. Уилла считает, что раз она перешла в восьмой класс, то больше не должна этого делать. Ее отец должен больше доверять ей".
Здесь есть урок, в котором мама и бабушка расходятся во мнениях о том, сколько экранного времени должен получать ребенок, урок, в котором "взрослый директор" внеклассного мероприятия (очевидный заместитель мамы) настаивает, чтобы ребенок выполнил домашнее задание, прежде чем присоединиться к веселью, и урок, в котором мама настаивает на том, что ее дочь-подросток не может надеть джинсы на свадьбу.
Детей поощряют рассказывать о своих семьях, оценивать родительские правила в каждом конкретном случае и выносить суждения об их разумности. Школьный консультант парит над всем этим, как верховная жрица, и спрашивает, причем в самых разных выражениях: Что вы при этом чувствуете? Считаем ли мы, что родители в данном случае правы?
Нам говорят, что лучший "социально-эмоциональный" результат - это компромисс, сценарий "выигрыш-выигрыш", когда родитель и подросток идут навстречу друг другу: Как насчет джинсов и модного топа? Редко, если вообще когда-либо, на уроках рассматривается вопрос о том, что родительским правилам нужно просто следовать. Замысел состоит в том, что родители и дети существуют на равных (хотя, конечно, школьный психолог руководит обоими).
В этих материалах не учитывается, что подрыв отношений ребенка даже с несовершенными родителями сам по себе наносит психологический ущерб. Как ребенок может чувствовать себя в безопасности после того, как вы подорвали его веру в то, что родители знают, как лучше, или преследуют его интересы?
Непринужденное принижение родителей по отношению к их детям оказывается характерной чертой социально-эмоционального обучения. Мама и папа - всего лишь "опекуны", поставщики услуг, причем некомпетентные, которые могут даже вредить психическому здоровью детей. Они представляют собой препятствия на пути к процветанию детей, такие как "родительский негативизм". "Однако родители и воспитатели с позитивными намерениями не всегда знают, с чего начать и как помочь, когда речь идет о социально-эмоциональном обучении", - отмечает Panorama Education.
Это не просто балаган в учительской, когда государственные служащие выпускают пар, злоупотребляя общей микроволновкой с запеканкой из тунца. Именно поэтому они постоянно рассылают родителям "советы" о том, как говорить с детьми о новостях или даже о событиях в жизни. Именно поэтому они создали целый компонент социально-эмоциональных занятий "на дому", чтобы родители могли заниматься с детьми. Все это основано на убеждении, выраженном в одном из уроков, что родители часто являются "дорожными препятствиями" на пути к процветанию детей.
Например, в упражнении "Второй шаг" для учеников средней школы приводится такой пример: "Вера хочет вступить в элитный отряд суперсилы". Можете ли вы определить, с какими препятствиями она может столкнуться? К "внутренним препятствиям" относятся "сомнения в себе ". "Внешние препятствия" включают "другие ученики говорят, что она недостаточно хороша" и "мои родители говорят мне, что я не могу тренироваться дома".
Вероятно, по этой причине школы все больше окружают себя зоной секретности. Попробуйте попросить в школе у своего ребенка рабочую тетрадь по социально-эмоциональному воспитанию; обратите внимание, как трудно получить ее копию. Одна учительница рассказала мне, что консультанты в ее средней школе поощряли детей заходить в консультационный центр на неформальные сеансы терапии, о которых никогда не регистрировались и не сообщались родителям.
Я спросила Элизабет, учительницу естествознания средней школы в Грантс-Пасс, штат Орегон, видела ли она когда-нибудь, чтобы учителя или консультанты сообщали в социальные службы о любящих, хороших родителях на основании социально-эмоциональных бесед с детьми? "Да", - ответила она, не задумываясь. "Консультанты - да. И администраторы тоже".
Социально-эмоциональное обучение, оказывается, очень похоже на Священную Римскую империю. Оно не является ни социальным, ни полезным для эмоционального здоровья, ни тем, чему можно научиться. Казалось, что школы будут продолжать преподавать его десятилетиями.
Я вспомнил о душераздирающей сцене в классе мисс Джули и о мальчике, который в тот день отправился домой, мучительно обнаженный. Возможно, после этого дети относились к нему с сочувствием или даже жалостью. Но разве этого он хотел?
Энтузиасты социально-эмоционального обучения могут утверждать, что практический урок чуткости и доброты пошел на пользу всему классу. Но обратите внимание, что еще произошло в тот день: во имя "социально-эмоционального обучения" педагоги взяли личную боль мальчика и использовали ее в качестве "поучительного момента".
Мне было интересно, когда до этого мальчика дойдет, если уже не дошло, что его использовали.
Глава 5.
Школы наполнены тенями
Когда мои сыновья-близнецы учились в пятом классе, один из них пришел домой из школы с заявлением: "Мистер Брайан меня ненавидит".
"Кто?"
"Помощник учителя. Он заботится только об Айзеке. Если Айзек поднимает руку, мистер Брайан говорит учителю, чтобы тот обратился к нему. Если у Айзека есть вопрос, он отвечает на него.
