метров от кучки «бродяг». Джей узнал эту банду по ярким, нарочито аляпистым татуировкам, покрывающим их ноги до колен под подвернутыми джинсами или широкими шортами. Некстати вспомнил, как однажды чуть не огреб от этих бродяг — зима была, татуировки скрывались под штанами. Кажется, на этот раз вся компания тоже была сильно нетрезва.
— Мы им наваляем, да? Да?!
На взгляд Джея, таксист говорил слишком, непозволительно громко, пока Китти вытаскивал его из машины. Что-то соображать он начал только на тротуаре, когда Китти ударил его под дых мощным кулаком, а потом разбил ему лоб о колено. Даже бродяги слегка удивились происходящему — по крайней мере, не сразу двинулись к Китти.
— Педофил! — бодро сказал Китти, указывая пальцем на рухнувшего таксиста.
Флешка высунулась из окна и пару раз выстрелила. Непонятно было, целилась она психу в ногу или просто в асфальт. Пользуясь замешательством гангстеров, Китти нырнул обратно в такси, на водительское сидение, и тронулся, довольно улыбнувшись в боковое зеркало.
Таксиста начали пинать. В машине было тихо.
— Если б я не выстрелила, они бы переключились на нас, — заметила Флешка спустя минуту.
— Может, и пронесло бы, — возразил Китти. — Но ты умница. А я... я просто мечтал это сделать, как только выяснилось, что за говно нас везет.
Джей невольно рассмеялся и с удовольствием отметил, что Флешка на заднем сидении тоже смеется. Причем, без нервозности, что радовало особенно.
— Один хрен нам придется дальше двигать пешком, — сказал Китти, слегка сбавив градус удовлетворения от выкидывания маньяка. — Я просек, что ты номера запутал, но не стал бы надеяться на счастливый случай.
Он остановил машину, на этот раз без видимых бандитов в окрестностях, и нехотя выполз.
— Но, — продолжил он, — к счастью для вас, Китти не пальцем делан и подъехал поближе к одному из наших контактов.
Джей с трудом вспомнил про врачей, чьи координаты оставила им Айна. От осознания того, что нужный им доктор скрывается в трущобах, Джея слегка замутило. Он отлично ориентировался в своем районе и чуть похуже — в прилегающих. И там, и там мог сослаться на знакомых, что дарило пусть спорную, но все-таки безопасность. Здесь — север города — Джей не знал никого. Зато прекрасно представлял, как опасно тут шляться, пусть даже утром.
Он спрятал эмиган за пояс. Флешка помогла с морозильником и поставила его на капот такси. Огляделась. По другой стороне улицы ковыляла женщина в камуфляжной куртке, неподалеку спал бомж, из окон второго-третьего этажа — старые типовые застройки, бывшие общежития — доносились пьяные крики и паршивая музыка. Джей успел заглянуть в приоткрытую крышку морозильника вместе с Флешкой и убедиться, что мозг, хотя бы на первый взгляд, все еще в порядке. Лежит, красивый, в пластиковом контейнере.
Все хорошо. Насколько возможно.
Джей как раз собрался ляпнуть какую-нибудь из своих несмешных шуток, чтобы не говорить снова о мертвом Клакере, как Флешка прижала палец к губам, прислушиваясь.
Шум доносился из багажника. Джей потер лоб. Слов не хватало, даже матом.
Освобожденный пленник встретил спасителя-Китти пинком в живот и только потом уже выкарабкался на землю, озираясь и ловя ртом воздух.
— Сучонок! — выдохнул Китти, согнувшись пополам.
Он, жертва маньяка-таксиста, щуплый мужчина лет сорока в деловом костюме, непременно заорал бы, отметил про себя Джей. Как орут все те, кто носит деловые костюмы и не качает мышцы, когда вдруг оказываются в трущобах среди отморозков. Но этот только стоял, трясся и смотрел...
Джей перевел взгляд — это Флешка уже целилась в мужчину из пистолета.
— В общем, так, — сказал Джей, сориентировавшись. — Мы спасли вам жизнь. С вас бумажник.
Он прекрасно понимал, что жизнь их здесь равняется нулю, но собирался поднять рейтинг.
Мистер Мозг. 2
2
Из всех приблуд, которыми напичкала его Пандора, Эксу больше всего нравились две вещи. Во-первых, лезвия из запястий, из нанокластерных(1) стальных трубок, заменивших ему лучевые кости. Что бы ни говорили корпы и как бы он сам не любил мясной трэш из рваных ран и брызжущей крови, эти лезвия были восхитительно изящны. Иногда он просто приобнимал кого-то, фамильярно клал руку на талию или властно — на грудь и триггерил лезвия командой через нейроинтерфейс, и два убийственных продолжения его костей прошивали двадцать сантиметров плоти со скоростью выстрела. Этого редко хватало, чтобы убить — Экс не продумывал такие удары, просто игрался с собственной автоматикой — но всегда затормаживало жертву. Удивляло — что это? откуда? как? — раскрашивало лица ужасом и непониманием. Скрытые лезвия давно перешли в разряд реквизита для нуар-фильмов, современники полагались на огнестрел или дистанционные убийства с далекими операторами дронов или хакерами, осторожно подогревающими мозги вирусами. Но Пандора любила играть на чувстве стиля и успешно прививала эту любовь как своим пользователям, так и наемникам. Отличием между первыми и вторыми было то, что вторые после неудач с барахлом не морщились, не плевались и не уговаривали себя — безуспешно — не вестись больше на рекламу, а поднимались, отсылали отчет в компанию и шли дальше выполнять условия контракта.
На этот раз даже жаловаться было, вроде как, не на что. Экса остановил не сбой в программах, а эмиган и тридцать кило нержавейки. И если с первым Мак успешно разобралась, узнав частоту волн и силу заряда, то нержавейка стала неожиданностью для всех.
Да, второе. Второе лучшее, доставшееся Эксу от Пандоры. Макта. Его Внутренний Голос — с больших букв даже мысленно, потому что в бытность свою простым наемником Экс слишком часто говорил сам с собой. Вероятно, Мак прочитала это по его психопаспорту, потому что так и сказала: «Зови меня Внутренним Голосом», когда Экс впервые подключился к пандорскому нейроинтерфейсу.
Экс поначалу звал ее электронной тварью и корпоративной сукой. Потом сократил имя, потому что так было удобнее. И на то, и на другое Мак отреагировала спокойно — никак.
Когда Экс поднялся на ноги в закоулках рыночной зоны, Мак отключила почти все его системы, чтобы минимизировать риск на случай, если сгенерированное ей поле все-таки не сработает. Она сама — его Внутренний Голос — пропала, и тогда, как всегда с ним бывало, Экс почувствовал себя голым. Даже больше — как будто кожу содрали одним рывком.
Нулевой контроль делал из него
