Я сжалась вся, ожидая новой каверзы, казалось, даже не дышу.
И вдруг почувствовала на животе его теплый палец.
— Ннннет! — успела выдохнуть я, решив, что он начинает вчерашнюю пытку.
Однако палец, постояв мгновение, вдруг резко рванул вниз. И исчез. Меня сотрясла такая волна оргазма, с которой вчерашние ощущения было не сравнить.
— Вот. Наконец. Я думал, уже не дождусь. Ну что, получила разрядку?
Меня трясло мелкой дрожью. Все тело трепетало и задыхалось.
— Зззачем?
— Урок первый. Должна быть готова ко всему. Вообще ко всему. Вас этому что, в школе не учат?
— Нет!
— Тогда учись сейчас. Урок второй. Разрядка. Когда внутри тебя застревает гадость — дурные мысли, дурные чувства, дурные желания, от них нужно избавляться. Любым способом. Ваш скотский секс отчасти снимает напряжение. Отчасти. Но сейчас у тебя вроде бы получилось. Барьер снят.
— Ничего не понимаю. Барьер?
— Всем магическим существам нужна Сила. Внутренняя и внешняя. У волшебников и оборотней внутренней силы много. Остальные довольствуются внешней, их внутренней хватает только на трансформацию внешней силы. Поэтому оборотней и волшебников все ненавидят. Во всех мирах. Или пользуются. Как получится. Но даже оборотням и волшебникам нужно подпитываться внешней силой. Чтобы зря не расходовать свою. И чтобы войти в контакт с миром. Для этого нужно снять Барьер, чтобы эти внешние силы смогли с тобой взаимодействовать. Пока нет разрядки, пока ты напряжена, ты сопротивляешься, пытаешься переварить собственную Силу. Она густеет, тускнеет, становится вязкой и неподвластной. Как у тебя. Хорошо, что ты такая юная. Поэтому остается шанс открыть твою Силу внешнему миру. Через разрядку.
— Что, мне теперь каждый раз искать любовника, чтобы открыться… снять барьер?
— Ну совсем дурочка. Это ваш тупой способ. Все техномиры такие. Тебе нужно найти свои пути. Как ты будешь учиться, если тебе секс нужен будет каждый день, да не по одному разу?
— Научи другому способу.
— Его ты сама откроешь для себя. У каждого он свой.
— У тебя есть свой? Не связанный с сексом?
— Конечно. У нас это умеют даже младенцы, а, взрослея, каждый подбирает наиболее доступные способы, методы. Чем лучше подобрал, тем сильнее оборотень… Или волшебник.
— И ты — сильный оборотень?
— Да. Не предельно, но лучше многих.
— Стремишься к предельному?
— Угу. Стремлюсь. Но я еще слишком молод, у меня все впереди.
— А тебе сколько лет?
— Всего семьсот… По меркам твоего мира… лет четырнадцать-пятнадцать…
— О… Теперь понимаю, почему ты такой псих. Меня, взрослого ликтора, учит школьник! — я постаралась вложить в свой голос всю ярость и ненависть, которая во мне накопилась.
— Вот… хорошо… Уже почувствовала приток Силы! Надо закрепить.
Идиот. Он полный идиот! Недоросль необразованный! Вздумал меня чему-то учить!
— Начинаем программу детского сада, младшая группа. Упражнение один, позиция лежа.
Я почти ничего не соображала, злость клокотала во мне, но выученное за эти дни упражнение, похоже, начало выполнять себя само. Вдох на счет шесть, пауза на четыре, выдох на восемь. Вдох на счет девять, пауза на пять, выдох на десять…
Когда счет выдоха дошел до двадцати шести, я вдруг расслабилась. И почувствовала, что тело чувствует себя не просто хорошо, а великолепно. И мерзавец это сразу понял.
— Стоп. Наконец, дело сдвинулось с мертвой точки.
Лежа в нелепой, распластанной позе, я чувствовала, что меня это не волнует, чувствовала, как ликует каждая клеточка моего тела.
Тихий свист. Это кнут! Да пошел он!
Бандерлог вскрикнул, послышался удар упавшего предмета. И смех Бандерлога. На сей раз не издевательский, а добродушный, умиротворенный.
— Получилось!
— Что получилось?
— Ты смогла активировать свою Силу. Кнут не просто улетел метров на пять, но и полностью преобразился, — с веселым любопытством сказал учитель. — Мне отсюда не видно… Лежи, не вставай. Никаких зверств больше не будет. Хочу, чтобы ты отдохнула и ощутила свою Силу. Расслабься и почувствуй свое тело. Я буду направлять…
Опять направлять? Да он издевается! Как я тут расслаблюсь?
— Дыши размеренно. Вдох на четыре, пауза на шесть, выдох на восемь. Без увеличения.
Я вдохнула, задержала дыхание, выдохнула. Еще. И еще. И еще…
— Теперь быстрое разогревающее дыхание. На счет один.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Не торопись, Юнта, раз, раз, раз, раз…
— Ускорься.
— О-у, о-у, о-у… — резкие быстрые вдохи и выдохи.
— Теперь пауза. Задержи дыхание на двадцать. Отлично. Теперь полное дыхание. На счет пять. Пошла! Пах… пресс… подреберок… грудина… ключицы… горло… Еще раз, но на сей раз еще вдохни головой. Мозгом. Давай…
Это оказалось трудно. Потому что я не понимала, как можно «вдохнуть мозгом» и потому, что тело привыкло выполнять упражнение без этого дополнения. Но с третьего раза у меня получилось.
— Теперь повторяй на счет девять.
Девять? Это невозможно! Трудно… слишком трудно…
Голова гудела. Кислорода не хватало то в груди, то в горле.
Бандерлог заметил, что я ускоряю счет, и начал постукивать какой-то палкой по краю столешницы.
Тук, тук, тук…
— Не останавливайся…
Первый цикл, второй, третий…
Тук, тук, тук, тук…
— Переходи на счет три.
Уф, какое облегчение! Это было просто невероятно приятно. Один цикл, второй, третий…
— Теперь, не прекращая дыхания, сосредоточься на теле. Слушай меня. Сосредоточься… Начнешь расслаблять по команде…
Он продолжал стучать. Тук, тук, тук… И, после небольшой паузы, не прекращая стука, начал говорить:
— Расслабляешь… Пальцы правой руки… кисть… запястье… предплечье… плечо. Дыши правильно! Пальцы левой руки… кисть… запястье… предплечье… плечо. Пальцы правой ноги…
Руки, ноги, живот, грудь, спина, шея… Труднее всего было последнее — лицо. Мышцы лица расслабляться до конца отказывались, но на восьмом или девятом цикле это, наконец, удалось. И Бандерлог это заметил.
— Теперь в том же порядке, но теперь сосредоточься на ощущении силы. Давай! Пальцы правой руки…
Это упражнение пошло намного хуже. Даже не хуже, а совсем никак. Какое-то подобие слабой силы я ощущала лишь в районе солнечного сплетения и посреди лба. Больше нигде.
— Все, поднимайся, одевайся. Обедать пора, — сказал он, наконец. — Лоб и верх живота? Больше нигде?
Я кивнула, отменила закрепление, сняла маску и зажмурилась от яркого солнца.
— Для начала неплохо. Пряник твой.
Взглянула на него, ожидая, что он держит пряник. Но он лишь ухмыльнулся:
— Твой пряник там, где я его оставил. На веранде, — пояснил он, а затем перешел на писк:
