Книга Владычество 1 - Рэнди Алькорн

тени где-то ниже уровня слов, и в Кларенсе этот затаившийся хищник был ничуть не меньше, чем в белых, а иногда даже больше. В те первые годы он время от времени скрипел зубами, так как ему казалось, что все стоящие задания всегда достаются белым парням, в то время как он вынужден освещать чемпионат по водному поло среди команд второй лиги средних школ.

Со временем Кларенс понял, что дело не в расизме, а в должностных заслугах, потому что другие молодые и неопытные журналисты также довольствовались неэффектными заданиями, хотя и были белыми. За место под солнцем нужно бороться. Для более высокой позиции должны быть основания, и когда эти основания появятся, тогда можно рассчитывать на самые лучшие задания и радоваться тому, что в «собачьих бегах» участвуешь уже не ты, а молодняк. Впрочем, Кларенс все равно всегда хотел, чтобы к нему относились так же как к другим парням — не хуже и не лучше.

Ему всегда приходилось доказывать свою значимость, и это было нелегким бременем. Некоторые не выдерживают и сходят с дистанции, но Кларенсу удавалось превращать это бремя в преимущество, поскольку оно подталкивало его к превосходству.

Превосходству? Он мгновенно вернулся к реальности. Если он не начнет писать, то сегодня о превосходстве можно забыть. Кларенс выдвинул ящик своего рабочего стола и вытащил один из четырех больших держателей для карточек. Пролистав его, он нашел раздел «Грин-Бей»* в котором был подраздел «Женщины в раздевалке» с несколькими десятками карточек.

Две лучшие заметки Кларенса в последнем футбольном сезоне были написаны в результате его незабываемой поездки в Грин-Бей. Он улетел мыслями на легендарную арену «Ламбо».

74

Среди тех, кто совершал круг почета на этом стадионе, были Винс Ломбарди, Уилли Дэйвис, Рэй Нитшке, Барт Старр и Джим Тэйлор. Кларенс бывал и в галерее славы «Пакеров». Он любил это место.

Свыше шестидесяти тысяч болельщиков создавали невообразимый шум. Они хорошо разбирались в игре — не то, что тупые фаны в некоторых городах, которые ни за что освистывают тренеров. Но Кларенса действительно поражали уникальные взаимоотношения игроков с болельщиками: свободный принимающий, забив гол, мог запросто прыгнуть в толпу на трибунах, а болельщики, бережно поймав в объятия и поздравив игрока, опускали его обратно на поле. Кларенс написал статью, в которой подчеркнул контраст между болельщиками «Пакеров» и тысячами фанов в Нью-Йорке, швыряющими мороженым в тренеров и игроков на поле. В Грин-Бей объявляют, что каждый, кто бросит мороженое, окажется в тюрьме и лишится абонемента на сезон. Для болельщиков в Грин-Бей тюрьма — не самая страшная угроза. Они согласны, скорее, лишиться дома, чем своего абонемента.

В одном из множества интервью, взятых Кларенсом в Грин-Бей, он поднял вопрос о женщинах-репортерах в мужских раздевалках. В прошлом году этот материал протолкнуть не удалось, но теперь пришло время. В прошлое воскресенье в неприятное положение попал тренер НФЛ, не допустивший журналистку в раздевалку сразу же после игры.

Кларенс напечатал рабочее название статьи: «Женщины-репортеры в раздевалке». Потом он придумает что-нибудь более колкое, а сейчас — за работу. С первых же слов репортажа Кларенс ощутил знакомый кураж.

Часть спустя, подсчитав объем набранного документа, Кларенс увидел, что заметку придется урезать на двадцать девять слов, а потом — еще где-то на пятьдесят, чтобы вместить имена и некоторые цитаты, придающие материалу достоверность и весомость. Нужно было, не откладывая, садиться на телефон, чтобы успеть обзвонить всех ранее опрошенных спортсменов и их жен. Возможно, кого-то из них и удастся застать. Если же нет — придется использовать старые цитаты.

Кларенс подумал обо всех (включая владельца газеты и трех-четырех репортеров), кого эта заметка приведет в бешенство. От этой мысли он ощутил прилив сил.

Это был стратегический момент. Спортивный редактор Хью

75

наверняка вырежет упоминания об «оголтелых феминистках» и внесет полдюжины других правок, чтобы не задеть чувства обидчивых читателей. Поэтому Кларенс начал вставлять в репортаж дополнительные резкие фразы, которые раньше включать не собирался. Благодаря этому Хью (как поступил бы на его месте любой редактор), будет отстреливать цели по краям стаи, в то время как главной группе удастся прорваться. Он наверняка скажет: «Это выглядит оскорбительно. Неужели ты думал, что я это пропущу?»

Кларенс втайне гордился своим умением создавать материал таким образом, чтобы то, что оставалось после редактирования, максимально соответствовало первоначальной задумке. После полутора часов телефонных звонков, дополнений, сокращений и переработок он, наконец, отправил заметку по электронной почте Хьюгу, который в этот момент сидел за своим рабочим столом и потягивал лимонад. Благодаря стеклянным перегородкам, Кларенс мог наблюдать за изменением выражения лица редактора, пока тот читал полученный материал.

Что же, Хью, можешь хмыкать сколько угодно.

Кларенс посмотрел на Лори — своего главного конкурента среди спортивных обозревателей. Она была ветераном и хорошо разбиралась в спорте, но относилась к числу пламенных либералов. «Просто поразительно, сколько своих взглядов тебе удается втиснуть даже в простой спортивный репортаж. Но скоро ты позеленеешь от злости, Лори».

Кларенс улыбнулся. Впервые за эту неделю он почувствовал эмоциональный подъем и был готов опять ринуться в бой, подобно застоявшейся лошади.

Внешне спокойный Кларенс вошел в Центр юстиции. Он направился прямо к лифтам, как будто уже бывал здесь, удостоившись приветственного кивка одного из офицеров в форме и холодных взглядов еще двух. Кларенс был рад, что по своему обыкновению надел строгий костюм. Кроме него, в здании была, по меньшей мере, сотня чернокожих, причем восемьдесят процентов из них —- за решеткой.

Кларенс шагнул в лифт, на щите управления которого оказалось, несмотря на шестнадцать этажей здания, только пять кнопок. На втором и третьем этажах размещались залы суда, а этажи с четвертого по одиннадцатый занимала тюрьма. Туда можно было попасть только изнутри здания и только по

76

спецпропуску. Первый доступный для всех этаж — двенадцатый — занимали уголовная полиция, подразделения по борьбе с детской преступностью и распространением наркотиков. На тринадцатом этаже находился отдел расследований, офис окружного прокурора и несколько других подразделений. Кларенс нажал кнопку четырнадцатого этажа — места дислокации сыскной полиции. Выше находился офис начальника полиции и зал для пресс-конференций. Кларенс был в этом зале трижды — и все три раза на протяжении последних нескольких лет. За первые пятнадцать лет работы на спортивной ниве ему ни разу не пришлось столкнуться с полицией, но за последние три года, в связи со скандалами вокруг