— Этих крысёнышей так просто не утопишь, — рассмеялся Рольф, заметив его беспокойство.
— Да уж, надо было сначала наковальню к ногам привязать.
Услышав ответ Вадима, гигант разразился оглушительным хохотом, за что тут же получил по голове сапогом, прилетевшим откуда-то с кормы. Поперхнувшись, Рольф сгрёб метательный снаряд и рявкнул так, что проснулись даже те, кто спокойно спал:
— Какой вонючий сын свиньи осмелился это сделать?!
— Рольф, заткнись. Дай поспать спокойно. Нам ещё портовых крыс ни свет ни заря гонять, — зарычал в ответ кормчий, приподнимаясь на своём месте.
Вздохнув, гигант, недолго думая, швырнул сапог обратно на корму, с удовлетворением услышав чьи-то сдавленные проклятья в свой адрес. С улыбкой покачав головой, Вадим вернулся к своему месту и, оглянувшись на вахтенного, негромко сказал:
— Держи ушки на макушке. В такой темноте только на слух полагаться можно.
— Спи уже, болячка ходячая, — беззлобно отмахнулся воин.
Завернувшись в плащ, Вадим внял мудрому совету и, закрыв глаза, провалился в сон. В чувство его привело осторожное пожатие на плече. Не шевелясь, Вадим приоткрыл глаза и, увидев над собой усмехающееся лицо Рольфа, тихо вздохнул:
— Ты мне скоро в кошмарах сниться будешь.
— Я тебя тоже люблю. Вставай. У нас гости, — широко улыбнулся гигант.
Вадим бесшумно соскользнул с банки и, вытянув из-под неё секиру, проворчал:
— Даже позавтракать не дали, сволочи.
— А я думал, что только меня такие вещи беспокоят, — тихо хохотнул Рольф.
— Эй вы, заткнитесь оба, — прошипел кормчий, бесшумно подбираясь к ним.
Осторожно выглянув за борт, Вадим заметил силуэты двух лодок, подбиравшихся к кораблю с кормы. Повернувшись к Юргену, он показал ему на глаза, и выставил два пальца, давая понять, что видит только два судна.
Кивнув, кормчий ткнул пальцем в сторону носа и, выставив ещё два пальца, с усмешкой изобразил целую пантомиму. Сообразив, что поджигателей встречают воины с луками, Вадим одобрительно кивнул, погладив пальцем лезвие секиры.
Всё было ясно без слов. Портовые стратеги, не мудрствуя лукаво, решили поджечь корабль спереди, чтобы отвлечь экипаж на тушение пожара. Остальные должны были, воспользовавшись суматохой, проникнуть в трюм и извлечь из него всё, что успеют. Назвать этот план гениальным было нельзя. Но и требовать от портового отребья особых изысков тоже было глупо.
Больше всего Вадима бесил тот факт, что эти отбросы осмелились не верить их словам. Хотя сразу было понятно, что они не собираются ничего продавать. Даже то, что экипаж не сходил на берег, говорило само за себя. Плюнув на все несоответствия, Вадим осторожно переместился так, чтобы в любой момент иметь возможность вскочить на ноги, и замер.
На носу раздался давно уже знакомый скрип лука, и в ту же минуту что-то тихо стукнуло о борт корабля за кормой. Усмехнувшись, Вадим удовлетворённо кивнул и, покосившись на кормчего, вопросительно выгнул бровь. Понимая, что именно он хочет спросить, Юрген отрицательно покачал головой. Им нужно было, чтобы грабители поднялись на борт. Нападать на жителей империи без видимых причин, даже если это уличные бродяги, было чревато долгими разборами.
Словно в ответ на мысли Вадима, над бортом показалась голова. Окинув уложенные на палубе и банках мешки, накрытые плащами, голова отвернулась и, что– то тихо прошипев, скрылась. Ещё через полминуты на борт медленно, соблюдая все меры предосторожности, начали подниматься люди. Вода за бортом отразила сполохи сразу нескольких факелов, и в ночной тишине звонко хлопнула тетива лука.
Одновременно с этим на ноги взмыли и сидевшие в засаде воины. Акваторию порта огласили звон стали и предсмертные хрипы. Северяне не знали пощады, вырезая всех, кто осмелился подняться на борт драккара. Взмыв из-за банки, Вадим одним ударом снёс голову ближайшему бандиту и, тут же развернув лезвие, обратным взмахом отсёк руку с кинжалом второму.
Наука Рольфа не прошла даром. Он научился орудовать тяжёлым оружием так, что любой удар становился опасным, неся если не смерть, то увечье точно. На носу раз за разом хлопали тугие луки, посылая в цель стрелы с широкими боевыми наконечниками. Вся схватка заняла не больше трёх минут.
Убедившись, что из двух десятков нападавших не выжил никто, Свейн приказал разжечь факелы и заняться уборкой мусора. Быстро обыскивая тела, северяне попросту сбрасывали их за борт, нимало не беспокоясь об обрядах погребения и тому подобных мелочах. Спустившись в лодки, воины убедились, что ничего подходящего там нет и, прорубив днища, пустили их на дно.
Палубу залили забортной водой, чтобы смыть кровь, и вскоре почти ничто не напоминало о нападении. Наведя порядок, северяне разбрелись по палубе, раздумывая, чем бы заняться до следующей ночи. Ждать и догонять всегда было самым неприятным времяпрепровождением. Оглядевшись, Вадим понял, что делать больше нечего и, вернувшись к своей банке, снова улёгся спать.
— Валдин, как ты умудряешься спать в любое время дня и ночи? — тут же пристал к нему неугомонный Рольф.
— Просто ложусь и засыпаю, — фыркнул Вадим, устраиваясь поудобнее.
— Погоди, давай лучше поболтаем, — толкнул его гигант, чуть не скинув с банки.
— Не слишком ли странное занятие для воина? — не упустил случая поддеть его Вадим.
— Нормальное, если учесть, что ты книгочей, — усмехнулся в ответ гигант.
— Так о чём ты хотел поболтать? — повернулся к нему Вадим.
Судя по настроению Рольфа, проще было уступить, чем вступать в бесполезный спор. Всё равно не отвяжется. Помолчав, Рольф задумчиво поскрёб обломанными ногтями кудлатую бороду и, вздохнув, произнёс:
— Скажи, а это сложно, рисовать буквы на пергаменте?
Не ожидавший такого вопроса Вадим поперхнулся. Сев на своей банке, он с удивлением посмотрел на гиганта и, стараясь скрыть улыбку, спросил:
— Решил стать книгочеем?
— Нет. Просто хочу понять, каково это, рисовать буквы и уметь понимать то, что нарисовано.
— Написано.
-Что?
— Правильно говорить: написано. Буквы на пергаменте пишут, а не рисуют, и их нужно не понимать, а читать. Ну, как ты читаешь следы на снегу. Ясно?
— Следы на снегу. Ага, — радостно кивнул Рольф.
— Я мог бы научить тебя читать, брат, но всё дело в том, что я читаю на своём языке.
— В смысле, на языке россов? — уточнил гигант.
— Не совсем. За грядущие годы изменится не только жизнь. Изменится и язык. Так что мои познания в грамоте ещё даже не появились на свет, — грустно улыбнулся Вадим. — А значит, в этом мире они просто бесполезны.
— Тогда объясни мне, как ты умудряешься так быстро считать? Я слышал, о чём ты говорил с тем чиновником, и как он расстроился, что северный варвар знает о правилах счёта больше него.
