руках. Посматривая то на сжимающееся кольцо врагов, то на очнувшегося старика.
— Ну же! — Из последних сил скомандовал волхв.
Делать было нечего, и он подчинился. Задвинув клинок в ножны, опустился на колени. И покорно нагнув голову вытянул на обоих руках меч вперёд.
В повисшей тиши услышал, как неспешно шлепают перепончатые лапы по коврам. Тяжесть с рук ушла вместе с оружием. Тут же шатёр наполнился отвратительной визжащей какофонией.
Паренёк крепко зажмурился. В порыве как бы самому не заорать от боли в ушах. Вскоре всё стихло, он обнаружил что кроме него и волхва в шатре больше никого нет. Речные жители, приняв подношение великодушно оставили людям их жалкие жизни.
Снаружи донеслись жалобные крики. Чей-то незнакомый мужской голос молил о помощи. Речные жители, забрав своё, покидали лесной лагерь в спешке. Не дожидаясь пока атаман вернётся с приспешниками, Перун поднял с пола увесистую секиру и принялся колотить обухом по железному замку. Пудовый замок не поддавался.
— У стола. Под ковром. — Выдавил из себя Светозар и снова отключился.
Только сейчас юнец увидел приподнятый полог ковра. Под которым был припрятан массивный кованый ключ.
«Хитро придумано. Сам бы до этого ни в жисть бы не допёр.»
Снаружи послышалась возня и суета. В шатёр ворвались трое оборванных мужиков. Перун покрепче сжал в руках древко секиры. Но вместо того чтобы вступить с ним в бой мужики лишь опасливо покосились в его сторону и бросились к сундукам с награбленным. Поняв, что до них никому нет дела юноша взвалил на себя волхва и кинулся к выходу.
Лагерный костёр погас, иль был затушен. Обе луны скрылись за тучами и над лагерем нависла непроглядная ночь. С боков и спереди доносились стоны раненых и изувеченных. Но вскоре и они утихли. Троица бандитов прихватив с собою добра полные руки выбежала из шатра и опрометью бросилась в сторону въезжих ворот. Разбойничий лагерь опустел.
Споткнувшись пару раз о корни деревьев и ещё о что-то липкое и мокрое, он наконец прибежал к яме. Лестница всё также была опущена вниз, но только в яме никого не было.
— Эй Перун! — Послышался тихий оклик.
Юноша напряг глаза и смог различить богатырский силуэт Буяна у западной стены. Уложив тело волхва на землю, несколько раз глубоко вдохнул. К нему быстрым шагом приближались братья мельники.
— Ты как дружище? — Заглядывая в глаза поинтересовался Братислав.
— Жить буду. — Брякнул найдёныш. — А вы чего попрятались?
— Ты что с сосны свалился?! — Яростно зашептал Буян. — Уходить надо! Да поживее!
Очнувшийся на земле волхв хотел было подняться. Но тихо застонал и снова отключился. Перун задумчиво перевел взгляд с волхва на шатёр. Вкрадчиво молвил:
— Там похлёбка готова. А я жрать хочу, не могу.
— Ты что с ума сошёл? — Схватил его за плечо воскликнул Буян. — Срочно валим пока они не вернулись!
— Куда валим? — Успокоил брата Братислав. — В ночь? К бандитам? Без оружия? Перун прав. Переночуем в шатре, заодно и наедимся. Мне в лесу по ночи блукать не хочется. От слова совсем.
— Но как — же….
— Сходи за кузнецом. — Грозным голосом скомандовал Братислав брату. — А мы пока с ним Светозара в шатёр оттащим.
— Да я сам. — Устало махнул юнец. — Вы пока наших в кучу соберите.
Братья мельники направились в сторону западной стены и вскоре скрылись во тьме. Загораживающие луны облака понемногу развеялись, и разбойничий лагерь наполнился тихим лунным светом. Зрелище было ужасающее. По меньшей мере пару десятков растерзанных тел были разбросаны по территории лагеря. Сколько он не всматривался в истерзанные силуэты, но тел водных жителей так и не увидел. По всей видимости жабомордые забирали с собой тела погибших соплеменников.
Взвалив на себя тело старца, неспешно направился в сторону шатра. Снова и снова спотыкаясь об одни и те же корни и вступая во что — то скользкое и липкое. Детально рассматривать во что, он не имел ни желания, ни сил.
В шатре ожидаемо никого не оказалось. Тлеющий в печи уголь скудно освещал помещение. Уложив волхва на топчан в углу направился в сторону трона. Сундуки с награбленным ожидаемо были полупусты. Сквозь вывернутые меха и прочие дорогие тряпки одиноко блестели золотые монеты. Окончательно одёрнув ковёр в сторону, увидел ещё два массивных ларя закопанных в песок по самые крышки. Орудуя обухом топора, споро сбил с дужек навесные замки. Оба ларя были до отказа набитые всяческим оружием.
Как только он увидел широкий двуручный меч, с длинной рукоятью и крестовидной гардой глаза его засверкали детским восторгом. Клинок был зачехлён в кожаные ножны, обитые войлоком. Вытащив клинок из ножен и проведя ладонью по долу ощутил прилив небывалых сил. Ему тут же захотелось испытать это грозное оружие на ком — то. Выбежать в ночной лес, поймать пару тройку бандитов и рубить, рубить, рубить!
«А как ты пеший будешь тягать это одоробло?» — Противные мысли лезли в голову, развевая по ветру щенячий восторг. Руша мечту. — «Да какой из тебя мечник? Уж лучше копьё со щитом, проживёшь подольше.».
Отгоняя от себя свой же здравый смысл, твёрдо решил оставить меч себе. А там будет что будет. Вот только на пояс его уже не повесишь, а из-за спины доставать неудобно. Руки коротки….
Продолжив рыться, нашёл для себя массу полезного. Крепкую перевязь через плечо. Новые кожаные сапоги. Пускай не красные, но всё же добротно скроенные. Внутри сыскалась даже грубо плетёная кольчуга и шлем!
Примерив на себя, он несказанно огорчился, ведь стальная рубашка была мала на него. А в ободранных штанах, потёртой рубахе и шлеме он выглядел нелепо. Если не сказать, чего обиднее.
«Обидно мне! Досадно мне! но ладно.» — Пропел про себя Перун, и тут же удивился. Где он мог слышать эту песню?
Глава 6
К тому времени как братья мельники и семья кузнеца пересекли порог шатра, Перун уже успел наложить на избитое тело старца последнюю лечебную примочку. Как только закончил с волхвом, сразу же
