у широкого читателя успеха не имели. К началу XIX в. относятся и первые занятия начинающего ученого этимологией. Результатом кропотливого труда явилось «Этимологическое словорасписание», оставшееся в рукописи. Здесь, а также в другой работе — «Задача любителям этимологии» — уже начинают прослеживаться мысли о языковом родстве и историческом развитии языков.
В 1815 г. Востоков поступил на службу в Публичную библиотеку и занялся основательным изучением русского и других славянских языков. Служба в библиотеке дала возможность глубже и ближе заняться изучением рукописных памятников русской и славянской старины. В 1820 г. вышел в свет большой труд ученого «Рассуждение о славянском языке, служащее введением к грамматике сего языка, составленной по древнейшим оного памятникам», положивший начало новому этапу в развитии славянского языкознания и принесший автору мировую известность. В нем Востоков, пользуясь сравнительно-историческим методом, заложил основы сравнительной грамматики славянских языков и разрешил ряд важнейших вопросов славянского языкознания. Он определил ступени развития старославянского языка, различия старославянского и древнерусского языков, а также древнерусского, польского и сербского. Выводы, к которым пришел автор в этом произведении, получили всеобщее признание и сохраняют свое значение до настоящего времени.
Дальнейшие исследования Востокова в области сравнительно-исторического языкознания явились развитием идей «Рассуждения о славянском языке». Продолжая изучать памятники, древние рукописи, ученый стремился постичь время их написания, все больше убеждался в том, что старославянский язык со временем претерпевал большие изменения. В результате этих исследований были опубликованы монументальные труды — «Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума» (1842), а также издано «Остромирово евангелие» (1843).
Собирал Востоков и словарный материал. После присоединения Российской Академии к Академии наук ученый принимал участие в составлении «Словаря церковнославянского и русского языка» (1847), а также редактировал «Опыт областного великорусского словаря» (1852) и «Дополнения к, Опыту областного великорусского словаря» (1858). Итогом более чем сорокалетнего труда явилось и одно из лучших пособий по лексике старославянского языка — «Словарь церковнославянского языка» (1858–1861).
Из трудов Востокова важное влияние на развитие русской филологии оказала «Русская грамматика» — школьный учебник, состоящий из четырех разделов: слово-произведение (этимология), словосочинение (синтаксис), правописание (орфография) и словоударение.
Необходимые сведения из фонетики приводятся в разных главах. В область фонетики Востоков внес некоторые существенные дополнения и поправки, что по-новому раскрывало многие явления, в том числе некоторые закономерности русского ударения, основные типы чередований звуков. Он внес также некоторые, и существенные, изменения в традиционную грамматическую структуру частей речи — в их анализ и грамматические категории, пояснив смысловое значение многих морфологических форм.
Правда, в «Русской грамматике» Востокова еще отсутствует расчленение суффиксов и флексий, но корни слов и приставки уже выделены, хотя и наблюдается смешение предлога и приставки. Числительное у него еще — не самостоятельная часть речи, а включено в прилагательное. Недостаточно отработана и система времен глагола.
Вторая часть грамматики у Востокова — синтаксис — так же как и у Ломоносова, определена как «слово-сочинение» в определении правил, по которым нужно соединять слова в речи.
Автор грамматики дал довольно полное и глубокое описание основных форм словосочетаний, особенно предложного и беспредложного управления.
«Русская грамматика» Востокова продолжала ломоносовские традиции и творчески развивала их. Его труд был высоко оценен современниками. «Грамматика г. Востокова, без всякого сомнения, есть лучшая из всех доныне изданных; она драгоценна по многим важным открытиям и тонким замечаниям касательно свойств и особенностей нашего языка», — так отзывался об этом труде В. Г. Белинский [6, т. 1, с. 116].
Труды Российской Академии в области лексикографии и грамматической практики — важный вклад в русскую филологию. Они отразили особенности эпохи существования Академии. Изданием первого нормативного словаря русского языка была выполнена задача, поставленная русским Просвещением. Последующие работы в этом направлении были особенно интенсивны, но, как показала история, малоэффективны. Это можно объяснить значительной насыщенностью и распыленностью академической программы в 1810-1830-е гг. В первый период своего существования Российская Академия сконцентрировала все силы на решение главной задачи — создание общенационального словаря. Работы Академии во второй трети XIX в. были, конечно, разнообразнее, в ее планы входило создание самых различных словарей, но эти разработки не вышли за рамки изысканий небольших лексикографических «кружков». Сказывался и общий уровень филологической науки той поры. Достаточно вспомнить, что среди членов Российской Академии были представители старой, философской науки о языке, такие, как Шишков, Соколов, Языков, и последователи нового, сравнительно-исторического направления — Востоков. Все это не могло не сказаться на общем ходе работ. И тем не менее, несмотря на ряд практических ошибок, именно в конце XVIII — первой трети XIX в. были заложены основы академической лексикографии, создана база для дальнейших разработок в русском и славянском языкознании.
БИБЛИОТЕКА,
СОБРАНИЕ МОНЕТ И ПОРТРЕТОВ
Если в конце XVIII в. Российская Академия занималась созданием словаря русского языка, то в тридцатые годы наряду со словарными работами внимание уделялось и просветительской деятельности, исследованиям в области истории, географии, установлению межславянских научных связей.
Значительную помощь в творческой работе членов Российской Академии оказывала фундаментальная библиотека, формирование которой началось с первых дней работы научного учреждения. Вначале библиотека пополнялась за счет подношений. Почин сделала Е. Р. Дашкова. Уже на третьем заседании 18 ноября 1783 г. она подарила Российской Академии в числе других книг «Российский целлариус» Ф. Гелтергофа. Позднее Дашкова передала в библиотеку «Новые ежемесячные сочинения», «Письма и указы Петра I». Примеру президента последовали и другие члены Академии. И. И. Лепехин передал в библиотеку наряду со своими работами в области ботаники книги других авторов, А. А. Нартов — некоторые издания Вольного экономического общества. Со временем стало традицией дарить библиотеке книги, представляющие научный интерес.
С увеличением ассигнований Академия смогла выделить значительные суммы на приобретение книг и периодических изданий. Особенно много книг поступило в 1830-е гг. Так, в 1833 г. Академия приобрела 18 томов «Дополнений к деяниям Петра Великого» Голикова за 70 р., «Сенатские ведомости» за 1832 г., «Академические ведомости» на русском языке и т. д. Из периодических изданий Академия выписывала такие, как «Северная пчела», «Московский телеграф», «Горный журнал», «Журнал мануфактур» и др. (всего 7 наименований). Из-за рубежа поступали «Berliner Literarische Zeitung» (Берлинская литературная газета), «Gamburger Correspondent» (Гамбургский корреспондент), «Revue Britanique» (Британское обозрение).
В 1834 г. академическая библиотека пополнилась книгами, журналами, рукописными и старопечатными книгами, а также старинными рукописями, на приобретение которых было израсходовано 20 000 р. В те же годы Российская Академия получила из Московского, Харьковского, Петербургского университетов, Петербургской Академии наук книги девятнадцати наименований. Передали в дар библиотеке свои сочинения академики М. Н. Загосскин, М. Е. Лобанов. В последующие годы отдел «Рукописи, грамоты и книги» пополнился автографами В. К. Тредиаковского, А. П. Сумарокова, И. Н. Болтина, И. Ф. Богдановича. Е. Р. Дашковой и других. В Академию поступали также и
