в Море Призраков.
Мордан с интересом огляделся вокруг. Он никогда раньше не видел моря.
— А куда мы плывём?
— На Крик Стамонта.
— Что ещё за Крик Стамонта?
— Мой остров, — просто пояснил эльф.
Мордан очень удивился такому ответу.
— У тебя есть свой остров?
— Ну, не то чтобы король пожаловал мне его в удел и даровал титул ярла, — сказал Баркаан, — но, кроме меня, там никто не живёт. Так что, думаю, я имею право назвать этот остров своим. Да.
— И что ты там делаешь? И главное — почему я с тобой туда плыву? — спросил Мордан.
— Я занимаюсь там магическими изысканиями, — спокойно ответил Баркаан, и у Мордана подпрыгнуло сердце. — Мне нужно провести один ритуал. Но, к сожалению, это нельзя сделать в одиночку. Да. Мне нужен помощник. Я приплыл за ним в Виндхельм, и аргониане продали мне тебя.
— Аргониане? Продали? Как это?
— Очень просто. Да. Точнее сказать не продали, а обменяли на мои амулеты и обереги. Амулеты — это то, чем я зарабатываю на жизнь.
— Но как… как можно продать человека?
— Запросто. Нельзя доверять никаким зверолюдям — ни аргонианам, ни каджитам. Да и людям тоже я бы не доверял. Мы, меры, должны держаться друг друга.
Мордан испытал странное чувство, будто уже слышал последнюю фразу. Но где и когда? Воспоминание ускользнуло, как рыба из пальцев, когда пытаешься поймать её голыми руками.
— А что будет со мной, когда ты проведёшь свой ритуал? — осторожно поинтересовался Мордан.
— С тобой? Ничего, — Баркаан пожал плечами. — Я тебе заплачу, и ты будешь свободен. Да. Отправляйся куда хочешь. Могу отвезти тебя потом, куда пожелаешь. Хочешь — обратно в Виндхельм, хочешь — в Данстар, в Солитьюд. Куда угодно. Да.
— А в Винтерхолд?
Баркаан скривился, словно глотнул скисшего эля.
— Зачем тебе туда? — спросил он. — Неужели ты хочешь поступить в эту их дурацкую Коллегию?
— Я? Нет, — Мордан помотал головой. — Я вообще неграмотный.
Зачем он соврал альтмеру, он и сам не смог бы объяснить. Но какое-то наитие, какое-то внутреннее чутьё заставило его это сделать. Баркаан выглядел мирным и спокойным, говорил негромко и гладко, но что-то в его интонациях, в повадках, в глазе, скрытом бельмом, настораживало Мордана и подсказывало быть осторожным с этим высоким эльфом.
К цели плаванья они прибыли уже в сумерках. Нос баркаса ткнулся в песок, Баркаан соскочил на заснеженный берег и торжественно произнёс:
— Добро пожаловать на Крик Стамонта!
Мордан, одетый лишь в шерстяные штаны, рубаху и сильно поношенную льняную куртку, довольно сильно замёрз и был рад, что скоро окажется не в продуваемом всеми ветрами море, а хоть в каком-нибудь укрытии, где можно развести огонь. Вслед за двумя эльфами на берег сошёл и мёртвый ящер, и, пока Мордан шёл по извилистой тропе между обледенелых скал вслед за Баркааном, у себя за спиной он слышал звук шагов подъятого мертвеца, и это было крайне неприятно. По дороге им встречались какие-то очень древние с виду камни, носившие следы обработки.
— Мы пришли, — сказал Баркаан, когда они оказались перед величественным каменным сооружением на вершине большого холма. Массивные каменные ворота закрывали вход.
— Что это? — вырвался удивлённый вопрос у Мордана вместе с облачком пара изо рта.
— Это руины древнего нордского храма, — пояснил Баркаан. — Он был построен в незапамятные времена. Да. И тысячу лет как заброшен.
Баркаан произнёс заклинание, и ворота с каким-то горным грохотом распахнулись.
— Добро пожаловать в мой дом, — сказал высокий эльф.
Внутри было очень странно. Даже когда Мордан жил с разбойниками в руинах Хелгена, он не видел такого странного помещения. Обиталище Баркаана удивительно сочетало допотопные циклопические стены и уютное, с любовью и вкусом обустроенное жильё. На грубо обтёсанных стенах висели какие-то симпатично-добродушные гобелены. Пол из огромных гранитных плит укрывали пушистые шкуры и даже плетёные коврики. Вдоль стен стояли аккуратные шкафчики с полками, заставленными книгами. На нескольких крепких дубовых столах лежали свитки, книги, перья и калямы, чернильницы, куски сургуча, множество склянок разных размеров и форм, которые обрадовали бы любого алхимика. Отдельный стол с вырезанными магическими знаками, как догадался Мордан, был предназначен для высокого искусства зачарования. Всё это чем-то напоминало ему дом Улрина, в котором так хорошо ему было в детстве и откуда так не хотелось уходить каждый вечер.
Воздух в жилище был холодный, но Баркаан подошёл к большому камину, сложенному из камней размером с медвежью голову, щёлкнул пальцами, и тут же вспыхнули уложенные аккуратным конусом дрова. Волны тепла стали быстро расходиться во все стороны. Что-то пророкотало и гулко стукнуло. Мордан резко обернулся и увидел, что каменные ворота закрылись. При этом мёртвый Ныряет-Глубоко оказался внутри, вместе с ними.
— А он, — спросил Мордан, показывая на ходячий труп, — тоже будет с нами? Здесь?
— Да, — небрежно отмахнулся Баркаан. — Такие всегда полезны. Будет на подхвате.
Мордан поёжился.
— Ну, что, брат эльф? Поужинаем?
— Хорошо бы.
Очень скоро над огнём закипел котелок, и спустя короткое время Мордан с удовольствием хлебал горячую похлёбку из мяса хоркера и моллюсков, грыз сухари и слушал историю Баркаана. Высокий эльф, как оказалось, всю жизнь стремился постигать тайны Этериуса, запредельного плана бытия, который служит источником магии для мира земного. Он поступил в Коллегию магов Винтерхолда, но проучился всего пару лет и ушёл оттуда, из-за разногласий с тамошними «тупоумными ретроградами», как он обозвал преподавателей Коллегии. Дальше он принялся изучать магические искусства сам, гоняясь за разными книгами и древними свитками. В конце концов, судьба привела его на остров Крик Стамонта, где он и обустроил себе жилище.
— Стамонт — это тот, кто всё тут построил? — поинтересовался Мордан.
— Нет, — покачал головой Баркаан. — Храм был построен задолго до него.
— А почему тогда остров назвали в честь этого Стамонта? И кем он вообще был? И отчего кричал?
Баркаан улыбнулся мягкой улыбкой.
— Слышал ли ты когда-нибудь, друг мой, Мордан, о Маннимарко? — спросил он.
— Неа, не слыхал, — ответил Мордан.
— Ну да, ну да, — покивал Баркаан. — Ты же неграмотный. Ничему не учился. Да.
— Неа, не учился, — подтвердил Мордан, которому что-то подсказывало, пусть лучше Баркаан считает его наивным дурачком. — Мои родители простые люди. Папаша на лесопилке работал.
— Понятно-понятно. Так вот, друг мой, Маннимарко, он же Король Червей, — это один из величайший магов в истории. Он в совершенстве постиг древнюю и могучую магию плоти, именуемую также некромантией. Но у него были не менее сильные враги, с которыми он боролся, но, в конце концов, проиграл. После этого распался его Орден Чёрного Червя, ученики Маннимарко разбрелись по разным уголкам
