Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
вообще не сможет больше пользоваться рукой.
– Вот черт.
– Ага.
Оба тяжело молчат, в трубке потрескивают помехи.
– Удачная вышла попытка, – продолжает она, слегка смягчившись, – но тебе надо домой.
А вот это удар ниже пояса. Удачная попытка? Будто он ставил какую-нибудь малобюджетку? У него путаются мысли, вырывается единственное слово «нет».
– Нет? Нашей матери под пятьдесят! И если тебе этого до сих пор не видно невооруженным глазом, больше она так не может. Ты хоть замечал?
– Конечно, замечал! – Он изо всех сил старается говорить ровным голосом. Орать он пока не хочет. Как не хочет и обеспокоить людей за пределами этой комнаты – неизвестно еще, что они подумают. – Боже, Мад, за кого ты меня принимаешь?
– Тогда тебе известно, о чем речь. Мы с Кристиной даже вместе не получаем столько, чтобы хватило на операцию, да еще на одежду и кормежку. Мне нужна помощь, Уэс.
– Знаю. Знаю, что она больше так не может. Знаю, что ты в одиночку не вытянешь. Но если ты дашь мне немного времени, тебе больше никогда не придется работать, и…
– Это ты уже в который раз говоришь. Все обещаешь, просишь то время, то дать тебе второй шанс. И я спускала это тебе с рук годами, потому что думала, что ты сам должен усвоить этот урок. Пора повзрослеть.
– Так чего же ты от меня хочешь? Чтобы я вернулся и нашел какую-нибудь жуткую тупиковую работу, на которую берут всех подряд? Хочешь, чтобы мы до конца наших дней еле перебивались? Этого я не могу. Мне надоело выживать, я хочу жить.
– А мне плевать на то, чего хочешь ты.
– Я же стараюсь, Мад. Стараюсь найти для всех нас выход.
– Теперь одних стараний уже недостаточно.
У него вылетает прерывистый вздох. Он не говорит ни слова, потому что она права. Права, черт бы ее побрал.
– Скажи что-нибудь, Уэстон.
– Что ты хочешь от меня услышать? – хрипло выговаривает он.
– Что-нибудь. Что угодно, только не о тебе самом.
Спорить бессмысленно. Всю свою жизнь он ничего не желал так, как стать алхимиком вопреки всему. Поверить, будто парнишка-сумист с банвитянскими корнями, выросший в Пятом Околотке, способен сравняться с политиками-катаристами, семьи которых правили здесь на протяжении поколений. Поверить, что кто-то вроде него способен хоть что-нибудь изменить. Но как он может надеяться защитить угнетенных этой страны, если он не в состоянии уберечь даже своих самых близких?
Проклятье, да он даже Мэгги не может защитить от Джейме Харрингтона и ему подобных, хоть она этого от него и не ждет. Ни она, ни он в этом не признавались, но Уэс не может отделаться от мысли, что и Мэгги сталкивается с предубеждениями того же рода, что и он. И потому он стремится оберегать ее.
Все Едино, и Единое – Все: таков основной принцип алхимии. Для Уэса он всегда был нравственным кодексом. Помочь одному человеку – помочь стать лучше целому миру. Но на этот раз не все так просто и понятно. Если он останется, обидит родных. Если уедет – бросит Мэгги на растерзание волкам. Как бы он ни поступил, он проиграет. Но если уж он вынужден принимать решение, оно будет одинаковым каждый раз: он выбирает свою семью. Если погоня за мечтой означает, что семью придется бросить, значит, эта мечта недостойна того, чтобы за ней гнаться. Какой в этом смысл? Он не станет лучше, чем думает о нем Мад. Эгоистичный, беспочвенный оптимист, вдобавок инфантил.
Может, он и впрямь все это время был наивен, если его идеалы оказалось так легко разрушить. Эта мечта не для него. Алхимики – люди того сорта, которые растут в богатых семьях и всегда будут богатыми. И он говорит:
– Ладно.
– Что «ладно»?
– Я приеду домой. – Уэс крепко сжимает трубку. – Я серьезно. Приеду следующим поездом.
Мад поначалу молчит. Весь ее боевой настрой вдруг улетучился.
– Хорошо.
– Сувенир хочешь? Здесь в этом году охота.
– Нет. – Она не смеется, но голос звучит мягче. – Вечером увидимся.
В трубке становится тихо, потом ему в ухо звучит гудок.
Это правильное решение. Он сам понимает. Но легче от этого не становится.
Если он даст себе волю, то вспомнит, как это было раньше, когда они с Мад еще ладили и она была для него целым миром. Ничего ему не хотелось так, как быть рядом с ней и быть как она. Когда оба были еще детьми, он пробирался в ее комнату ночью и дергал одеяло, пока она, смягчившись, не пускала его к себе в постель. Подрастая, он полюбил болтать с ней, пока она собиралась на смену в бар. Она работала даже в то время, пока был жив папа, потому что с деньгами было всегда туговато, и даже тогда она, должно быть, уже выдыхалась.
Он говорил что-нибудь вроде: «Когда вернешься домой, хочешь посмотреть кино?»
Иногда она швырялась в него чем попало, пока он не убегал. Иногда продолжала подрисовывать карандашом свои выщипанные в ниточку брови и заявляла: «Сегодня у меня найдутся занятия получше, чем зависать с тобой».
– Завтра?
– Завтра.
А потом еще завтра, и завтра, и завтра, и так далее. Мили между ними и океаны раздражения, заполнившие их.
К тому времени, как он вешает трубку, кофе чуть теплый. Невежливо было бы не выпить его, ведь сам попросил, и он опрокидывает кружку одним махом, что оказывается ужасной ошибкой. Кофе горький, как грех Божий, пить его – будто глотать жидкую грязь, и от такой встряски он аж вскакивает. На обратном пути через вестибюль он невольно стонет при виде окон в дождевых каплях. Он как-то ухитрился забыть, насколько ненавидит его Бог, и значит, ему еще придется топать несколько миль до Уэлти-Мэнора под дождем. Он накидывает отцовский тренчкот на голову, как капюшон.
– Эй!
Уэс оборачивается, видит девушку из-за стойки и вынуждает себя улыбнуться. Он давно овладел искусством держать чувства в себе. Если он не выпустит их на волю, отчаяние не потопит его.
– Еще раз спасибо за кофе.
Она кладет руку ему на плечо.
– Идемте. Давайте я вас домой отвезу.
– Да ничего, необязательно.
– Нет, обязательно. Льет как из ведра.
Он смотрит на небо, наклонив голову набок.
– Да уж.
Она выводит его задним ходом, где у края поля, которое быстро заливает вода, припаркована ее машина. Новая модель, сплошь блестящая черная краска и хромированная отделка.
– Пришлось потесниться, освободить место для приезжих. Под ноги смотрите.
Он забирается на пассажирское сиденье и принюхивается к приятному запаху новой кожи в
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
