один, кстати, был результатом смешения кровей. У него была длинная рыжая шерсть и острая морда, больше напоминавшая лисью. Значит, хоть новенькие и отличались от наших серых питомцев, но общее потомство вполне могли дать.
А ведь когда-то, давным-давно, эти три породы были так же разделены по географическому признаку. И, тем не менее, двуногим удавалось приручить кого-то из каждой стаи.
Сложно описать, как мы поняли, что они называют себя именно стаями. Важно было то, что стаи умеют общаться на расстоянии. На очень большом расстоянии…
Каждый зверь мог передать информацию своим близким и дальним родичам на дистанцию до тридцати километров. А поскольку в любой соседней группе кровные родичи обычно имелись, пущенный сигнал способен был облететь весь континент за считанные часы. Именно так те, кто назывался у них «серой стаей», сумели устроить охоту на людей…
А если нужно было, любой зверь мог послать зов на пару километров (и даже больше) кому-то из другой стаи, кто даже родичем ему не был. Но этим механизмом обычно никто не пользовался. В нём просто не было насущной необходимости.
Мы оказались в горах весьма «вовремя». Много детей, много голодных ртов — и всё меньше добычи. Последние годы в Серой стае было немало молодняка, но еды на всех с избытком хватало. А потом пришла особо суровая зима. Конец которой мы, собственно, и умудрились застать.
Способности наших питомцев позволяли им видеть сны. И не просто сны, а подсказки — своего рода предвидение того, что случится в жизни. И тысячи серых видели во снах кровавую зиму, когда их стая начнёт воевать промеж собой. Именно это заставило старую самку со своими щенками прятаться в леске рядом с нашей группой.
А потом появились люди. И выход был найден. Зов прокатился на сотни километров окрест. От одной бестии к другой, от одной группы — к другой. Они стягивались со всех окрестных гор и предгорий туда, где роботы высадили капсулы. Чтобы принять участие в большой загонной охоте.
Бестии не понимали, что голод неизбежен, как ни крути. Либо сейчас, либо потом. Во снах они редко заглядывали вперёд больше, чем на один сезон. Зато им хватило ума понять, что если сейчас скушать неизвестных пришельцев — это даст шанс привычной добыче восстановить популяцию.
Тем же занимались и «бурые волки». Пусть и не так организованно, но по тем же причинам. Они нападали на людей, рискуя жизнями, чтобы дать лесу восполнить ресурсы. И, тем самым, подарить себе ещё один более сытый год в будущем.
А потом они стали слышать совсем другой зов… Не все. А только потомки тех, кто когда-то служил двуногим. Далёкие потомки. Изменившиеся, одичавшие — но всё-таки сохранившие связь с предками.
И предки, увидев людей, настоятельно предложили выход. Отправиться к двуногим на службу. Сейчас, пока ещё не стало слишком поздно.
Как стало поздно Рыжей стае, обитавшей на дальнем юге. Как стало поздно обитавшим в другом полушарии бестиям и волкам, умывшимся в человеческой крови. Но как было ещё не поздно здесь и сейчас…
И первой на этот зов отозвалась та, кому и так было тяжело. Старая хромая самка, которая очень любила своих детей. И надеялась, что они смогут выжить в грядущие кровавые годы.
Они подтолкнула к людям своих подросших щенков. И сделала зов предков сильнее, присоединив к ним свой голос.
Несколько дней назад этот зов добрался до трёх «бурых волков» в лесу. И они отправились по нему сюда, на юг. Покинули лес, добрались до Алтарного… А затем по нашим следам поспешили на восток. Они учуяли запах другой «верной».
Верная стая — так они называли себя. Тех, кто служил двуногим. Тем, которые исчезли давным-давно, так и не создав своей цивилизации. Ни бестии, ни волки не знали, как и почему. Им не показали. Впрочем, наверно, это не играло никакой роли…
Когда двуногие исчезли, потомки Верной стаи смешались с дикими собратьями, вернувшись в лоно природы. Но древний зов вновь напомнил им о себе. И пусть мы были совершенно другими… И даже имели только одну пару рук и один зрачок… Но мы носили одежду, делали оружие — и вообще ходили на задних лапах.
Этого было достаточно, чтобы некое коллективное сознание предков сделало выводы. А затем отправило своих детей служить нам.
Мы могли в это верить. Могли в это не верить. Но три лесных собрата бестий сидели перед нами, вывалив наружу языки, истекавшие слюной. И внимательно следили своими коричневыми зрачками (всеми десятью на каждую морду) за странными двуногими, которым им предстояло верно служить.
В обмен за еду и кров…
А теперь скажите, где нам столько мяса-то взять?! А?! Они же жрут, как пылесосы!
— Я бы сказал тебе, где найти много мяса! — доверительно сообщил СИПИН. — Но не хочу лишать тебя радости новых открытий.
Глава 7. Определённо, запутанная история
Дневник Листова И.А.
День тридцать пятый . Алмазный Победитель, или просто Намжал
Идти по инопланетной степи в компании аж пятерых хищных питомцев — это одно удовольствие. Особенно, если они успели проголодаться, а у вас под рукой ничего мясного особо нет. Мы шли спокойно, как на прогулке по парку. В ближайшей округе не оставалось никого, кто мог бы нас укусить, поцарапать — или хотя бы напугать, прыснув из-под ног.
Пятеро хищников подчищали всё, что могло служить источником белка. Даже просто отдалённо напоминало белок. И даже просто было белым, но не белком. Особо в последнем старался представитель сразу двух стай — Русый, как его уже успели прозвать.
Он не был бурым, он не был рыжим. Он был каким-то грязно-русым.
Горячая кровь южных хищников, смешавшись с холодной кровью лесных обитателей, породила такой лохмато-косматый ужас, которым впору было пугать детей — если бы они, конечно, у нас уже родились. Он был больше, он был сильнее, прожорливее и дурнее. Причём, в последнем превосходил своих собратьев не на голову, а на все две.
Это он, повстречав белый грибок, сожрал его с сытым урчанием, так и не дав несчастному познать все прелести долгой растительной жизни. Жрал, сука, так, что аж до гор треск долетал!.. И если до поедания гриба у него взгляд был натурально дурной, то после — стал дурным ненатурально…
Минут пять этот придурок передвигался за нами, перекатываясь через спину. А ещё довольно подвывал, распугивая остальных питомцев. Те косились на него со смесью
