знать. Или Славик тоже часть восхитительного спектакля?
– Отойди.
Я иду спокойно, хотя хочу нестись во весь опор. «Волосы назад» – как любит говорить Мойва. Но дед учил меня всегда уходить с прямой спиной и задранным носом. Говорил, что королевы должны даже на эшафот восходить с чувством собственного достоинства.
– В рюкзаке кольчужка, – несется мне в спину насмешливый голос. – Тебе понравится. Надеюсь с размером я угадал.
Я молча поднимаю вверх руку, с поднятым к потолку средним пальцем, стараясь не думать о том, что еще уготовил мне на сегодня сумасшедший мерзавец. Ничего хорошего ждать не приходится.
Глава 10
Макар Ярцев
– Ты не понял, Игорек. Носом землю рой, переверни этот гребаный город с ног на голову, но выясни кто поселился в моем доме, – рычу я в новенькую телефонную трубку, которая судя по вспышкам ярости в моем мозгу, долго не проживет. Но сегодня чертов мобильник мне еще нужен. – Фото есть в скане паспорта. И мне абсолютно фиолетово, как ты это сделаешь. До конца недели у меня должна быть полная информация. Тряхани ее подруг, найди ее бывшего. Да откуда я могу знать имена? Мужика зовут Славик. Вячеслав. Посети клинику, в которой Вера родила ребенка. Сделай все, что сможешь, но достань из-под земли ее исподнее.
Я сбрасываю звонок и откидываюсь в любимом кресле, которое кажется сегодня страшно неудобным. Зажимаю пальцами переносицу, но это мне не помогает снять напряжение. Зачем мне знать что-то об этой дурнушке? Через неделю получит пинка под свой саквояж, а я думать забуду о ее существовании. И что это было, там в коридоре? Кто подменил мою послушную «булку»? Она была похожа на разъяренную фурию, и я не уверен, что мне это пришлось по душе. Еще ни одна гребаная телка не позволяла себе подобных вольностей. И этой овце не прощу.
– Пора, – говорю сам себе, кривясь в оскале. До двенадцати ночи я должен отправить Борюсику обещанное доказательство того, что девка в моей власти. Аж дрожу от предвкушения, уж не знаю почему. Вряд ли мне понравится зрелище. Я эстет, искушенный женской красотой. Бабы с фигурой танка никогда не будоражили моего воображения. До сегодняшнего дня, мать его. Сегодня в крови бурлит взрывоопасная смесь азарта, злости и желания сбить спесь с нахалки.
Тишина дома только еще больше задорит моих демонов. Дверь открываю бесшумно, проскальзываю в темноту чужой территории, находящейся в моих владениях.
– О да, детка, – шепчу, втягивая ноздрями воздух, пропахший Верой. Как там в дурацкой поговорке говорится? «Спит Розита и не чует, что на ней матрос ночует». Силуэт на кровати кажется мне крошечным. Неужели столь крупная барышня может так сиротливо выглядеть под простыней, которую я великодушно разрешил ей оставить? – Сюрприз! – больше не кроясь кричу я, дергая на себя кусок тонкой ткани. Вспышка в телефоне ярко освещает пустое ложе, на котором горой свалены диванные подушки. Выронив телефон я верчусь на месте, как волчок, отчаянно воя, потому что на голову мне вдруг проливается наверное тонна мерозостно воняющей жижи. Серо-буро-малиновые потеки заливают лицо, мешая увидеть гадину и растерзать. Протираю глаза руками и слепну от вспышки.
– Точно, сюрприз – раздается прямо передо мной насмешливый голос. – Вам понравилось? У Маришки еще есть краски и игрушечные слизни, они прекрасно растворяются в воде из аквариума оказывается. Завтра можем повторить.
– Убью, – мой яростный рык, кажется не производит впечатления на обнаглевшую в край бабу, которую я наконец могу видеть. Вера стоит уперев руки в крутые бедра, обтянутые какой-то гадостной тряпкой, на манер набедренной повязки. А у нее красивая грудь – полная, и белоснежная, правда в обрамлении дерюги, неясно откуда добытой загнанной в угол Амазонкой, она теряется. Но красотищу утянуть совсем у Веры не вышло.
– Вы еще и вуайерист, прелестно. Вот уж не думала, что такие, как вы могут страдать от подобных сексуальных недугов… Разве у наглых и зажравшихся мерзавцев бывают такие отклонения?
– Рот. Закрой свой чертов розовый рот, – меня аж трясет от непонятного возбуждения, ищущего выхода. И это не злость или привычная ярость. Нечто неподдающееся рациональному объяснению. – Что на тебе надето? – хриплю. Не сводя глаз, с совсем даже не уродливой, фигуры «булки». Девка не оплывшая. Подтянутая вся, просто чуть сдобная. И это жутко возбуждает и бесит.
– Ваши кружева колючие. И на фото я бы в них смотрелась как падшая женщина, – кривится в улыбке Вера. – Поэтому пришлось содрать обивку с дивана. Можете вычесть из моего гонорара стоимость мебелишки. Если вы конечно крохобор. А судя по купленному вами пеньюару – так и есть. Я думала богатые мерзавцы более щедрые. Но я вам сделаю еще один сюрприз.
– Как? Еще один? – пытаюсь выглядеть мерзавцем, но получается, судя по приподнятой бровке аппетитной булки, полная профанация. – Вы меня прямо балуете.
– Вы пришли, чтобы меня сфотографировать? Я ведь права? Зачем?
– Хотел пополнить коллекцию. Я, знаете ли, собираю фото толстых жаб, – черт, ну почему я выгляжу полным идиотом сейчас? И не просто идиотом, а помесью кретина с ослом. «Может ну его к черту. Куплю себе другого жеребца» – мелькает в голове крамольная мысль.
– Прекрасно. У меня тоже есть хобби, – улыбка на лице этой поганки совсем не обиженная. Это меня озадачивает и разочаровывает. Я то думал у нее совсем нет гордости и стержня. – Мне нравится, когда передо мной извиняются оборзевшие снобы, считающие себя вершиной творения.
– Хорошо, простите меня Вера. За все.
– Нет. Макар Семенович. Я вам скажу когда и как вы извинитесь, когда придет время. Это будет весело, поверьте, – щурит она чертовы ведьмячьи очи. – И еще, я хочу доступ к телефону. Мои подруги наверное уже бьют во все колокола. Я хочу им позвонить.
– По рукам, завтра получите личный мобильник, только фото должно быть в пеньюаре, и без этих тряпок, которые вы на себя нацепили. А так как надеть вам нечего больше, я надеюсь увидеть вас неглиже, – мне нравится наблюдать, как дергается ее щека во время напряжения, и как плещется паника в зеленых омутах. Но сейчас чертовка спокойна, и я озадачен, если честно. – Я ведь не знаю, какое испытание вы мне придумаете. Хочу
