– Отдай его полиции. Мы же не звери, самосудом заниматься.
Смотрю на Веру, совершенно обезумев. Она сейчас похожа на Снегурочку – хрупкую и крошечную. Лежит на носилках невесть откуда взявшейся скорой, не подавая признаков жизни. Врачи колдуют над ней, и по обрывкам фраз я понимаю – жива. Моя женщина, любимая Булка, жива. Я куплю ей миллиард уродских дольчиков и буду ползать на коленях, вымаливая прощение за всю свою дурость. За то, что был козлом, и так и не сказал ей главного. Только пусть живет.
– Пап, ты же скоро женишься на Вере, правда? И она моей мамой станет, – голосок Маришки не дает мне исчезнуть из этого мира. Позволяет зацепиться. Она же проснется да? Правда же. Ты поцелуешь спящую красавицу и она откроет глазки.
– Правда. Проснется и навсегда останется с нами, потому что она твоя мама. Настоящая и самая лучшая. И супергероиха еще. Спасительница маленьких девочек, паршивых котов и дураков дядек – пап маленьких принцесс, которые туго соображают и потому не сразу понимают, что любовь им послана свыше, что она носит дурацкие шапки и белые колготки. Наша связь с Верой предрешена была в миг твоего рождения, детка.
– Ничего не понимаю, ты как-то говоришь странно, – морщит нос Маришка. Сморит на меня Вериными зеленющими глазами, в которых застыли слезинки. – Но вот, это я из проволоки сделала, не затягивай с предложением руки и сердца.
На ладошке нашей с Верой дочери лежит кривое колечко, сплетенное из тонких проводков. И я точно знаю, что должен делать дальше.
Эпилог
Солнце бьет в витражные окна, разливается по огромной белоснежной комнате сотнями веселых зайцев. Я жива, странно, но так прекрасно.
– Вера, ты меня слышишь? – открываю глаза. Софья смотрит напряженно и зачем-то светит мне в глаз фонариком. Боже, она-то тут откуда? Или я все же на другом свете?
– Слышу, – отвечаю, с трудом разлепив спекшиеся губы. – И даже слишком.
– Слава богу. Я так испугалась, – улыбка на лице моей новой подруги вымученная. – Там тебя заждались все. Маришка уходить отказывается. Пришлось ей тут выделить палату. Дед твой всему персоналу вымотал нервы последние.
– Мой ребенок… – шепчу, боясь услышать страшное?
– С ним в порядке все, развивается согласно сроку, даже невзирая на обильную кровопотерю, после ранения. Сильный малыш будет. Весь в маму и папу.
Точно, Макар же жив. Но про него Соня не сказала. Значит его нет сейчас здесь, он не ждет меня. Но почему? Неужели Борис его все же победил? Или Ярцев просто решил, что я не нужна ему? Спросить не успеваю, потому что Соня как-то странно, боком движется к окну. В распахнутую подругой фрамугу врывается холодный воздух, пахнущий уже весной, солнцем и странным ожиданием. Меня привлекает странный, дробный звук.
– Давай-ка я помогу тебе встать, – блестит глазами Софья. – Подышишь немного. Малышу твоему нужен воздух. Много воздуха. Да и пролежни еще наживешь, не дай бог. Давай-давай, не притворяйся. Там ранка-то в плече небольшая. До свадьбы заживет.
Я нехотя подчиняюсь. И еще меня привлекает ржание, несущееся с улицы. Интересно, откуда тут могут быть кони, в больничном дворе.
Говорят, что счастья без страданий не бывает. Я не верю в этот постулат. Но, если вдруг это все же истина, то мы просто обязаны теперь быть самыми счастливыми людьми на свете. Я не вижу, как дверь в палату тихо открывается, только слышу и знаю, кто пришел. Хочу оглянуться, чтобы увидеть дочь и вырастившего меня деда, но не могу отвести взгляд от покрытого подтаявшим снегом двора, засыпанного розовыми хрупкими цветами, по которым гарцует шикарный вороной жеребец. Я точно знаю, что его зовут Алмаз.
– Вера, – кричит мой прекрасный принц, приподнимаясь в стременах. Смешной он в этих дурацких одеждах, и плащ за спиной совсем не королевский, а супергеройский. Сердце начинает биться сильнее, когда я вижу шрам на щеке Ярцева, и не зажившие раны. Но он здесь, рядом и он мой. Маришка за моей спиной тихо хихикает. – Моя королева, ты выйдешь за меня замуж и сделаешь самым счастливым принцем в мире?
– Папа какой смешной и глупый, – шепчет Маришка, прижимая к себе найденыша. Надо же, и Всесильный спасся. И это так прекрасно.
– Нет, внучка, он просто влюблен, – дребезжит дед, обнимая правнучку. И я наверняка знаю, что никогда в жизни не видела его настолько спокойным и умиротворенным.
– Да, мой принц. Я буду вечно любить тебя, – выдыхаю я облачком пара хрустальный воздух. Я знаю, уверена, что дальше мы будем всегда вместе.
– Ура, – Макар соскакивает с жеребца, и падает на одно колено прямо посреди снежного безумия. Наверное это и есть оглушающее счастье, которого никогда не бывает много.
– Мое колечко лучше было, дед, – шепчет наша с Макаром доченька, прижавшись к своему новому другу. – Но это ничего. Будет свадьба, и еще братишка у меня будет. Я подарю ему свои супергеройские вещи, потому что теперь мне нужно будет быть просто девочкой и старшей сестренкой. А это очень даже ответственно.
Всесильный мурлычет в ее руках, напевая волшебную песню, наполняющую все вокруг верой в будущее и бесконечной радостью.
