Я почти кричу, почти топаю ногами, почти готова кого-нибудь побить. В общем, да, точь-в-точь как маленький ребёнок.
Моё поведение кажется забавным не только мне самой, но и Киллиану, потому что он смеётся: тихо, глубоко, с хрипотцой. Его смех ещё сильнее наэлектризовывает пространство вокруг. И мне, пожалуй, нужно уйти. Прямо сейчас.
Отстёгиваю ремень безопасности. Хватаюсь за дверную ручку, но дверь не поддается. Точно, она же заблокирована.
Многозначительно смотрю на Килла. Он делает вид, что не понимает, чего я от него хочу. Придвигается ко мне поближе, сокращая расстояние между нами до минимума.
– Позволь мне искупить вину, Лив, – говорит совершенно серьёзно, но в глазах стоит смех. – За то, что бросил тебя в воду. Хочешь, я научу тебя плавать?
О, боже, вот он о чём?!
– Не стоит, – вдавливаюсь плечом в дверь в попытке отодвинуться. Киллиан слишком близко. – Мне прекрасно живётся и без умения плавать.
– Но представь, скольких радостей ты себя лишаешь.
– Например?
– Прыгнуть в залив, поплавать в открытом океане, ощутить его мощь, – перечисляет Киллиан, и мне начинает казаться, что он не шутит.
– Чего ты хочешь? – спрашиваю в лоб и немного резко.
– Научить тебя плавать, – он пожимает плечами. – Что здесь такого?
– Это всё?
– Нет, не всё, – медленно качает головой. Его вид перестает быть весёлым. – Послушай, Лив, как думаешь, мы можем быть друзьями? Ну, то есть ты сестра моего друга, значит, нам же придется видеться, общаться. И поверь, мне не хочется тащить прошлое в настоящее. Я знаю, что ты ненавидишь меня из-за той аварии.
Киллиан выставляет руку вперёд, останавливая меня, когда я открываю рот, чтобы возразить.
– Подожди, дай мне закончить. Прошло очень много лет, Лив. Поверь, у меня было время подумать обо всём, и я думал. И я сожалею… о многом. Но я изменился с тех пор. Мы все изменились. Вопрос только в том, изменилась ли ты?
Вот теперь мне нечего сказать. Я ошеломлена. Сейчас Киллиан сказал больше, чем за все минувшие годы. Сейчас я вижу его… другим. Он не рисуется, не паясничает и ведёт себя как здравомыслящий человек, и, честно признаться, я давно не испытываю к нему ненависти. Невозможно ненавидеть кого-то так долго. Я даже Адама уже не ненавижу, а бывший жених изменял мне с подругой, и, наверное, достоин моего пожизненного презрения.
– Я не ненавижу тебя, Киллиан, – говорю ему с лёгкой улыбкой на лице. – Ты прав, нельзя зацикливаться на прошлом. Раз ты друг Брайана, то, наверное, смог бы стать другом и мне, – вот тут я лукавлю. Совершенно не поэтому. Но Киллиану знать об этом необязательно.
От этой маленькой лжи щеки начинают гореть. Чёрт.
Килл заинтересованно меня разглядывает.
– А твоя невеста не будет возражать? – бросаю как бы между прочим.
– Не будет, – сухо отвечает парень и отодвигается, покидая мою зону комфорта, вероятно, вспомнив о том, что несвободен. – Мы же просто друзья, так?
И вот снова эта тоска в его взгляде. Такая явная, хоть и почти неуловимая, но я всё-таки вижу!
Киллиан ждёт от меня ответа, но я не спешу его давать. Я не знаю, хочу ли водить с ним дружбу. У него есть девушка, невеста, а что, если ей это не понравится? Что, если я стану яблоком раздора в их отношениях? Может, Брайан прав, и мне не следует появляться в гавани. Его друзья – это только его друзья. У меня должны быть свои, и Дана не подходит, потому что слишком тесно общается со всей их компанией. Значит, нужно найти новых друзей.
– Позволь мне подумать, – прошу Киллиана, во все глаза наблюдая за его реакцией.
Он нехотя кивает.
Включает передачу, сдает назад, останавливаясь напротив моего дома. Демонстративно бьёт по кнопке на своей двери, и замки щёлкают.
Свобода!
– Думай, Оливия, – небрежно бросает он.
От добродушного Киллиана ничего не осталось. К нему прилипла маска надменности, но теперь я знаю, что это иллюзия.
– Окей, – бросаю так же небрежно, дёргаю дверную ручку, распахиваю дверь настежь. – Спасибо, что подвёз, – в последний раз смотрю на Киллиана, но лицо у него непроницаемое, и он молчит.
Отворачиваюсь, вздыхаю, подаюсь вперёд, почти ставлю ногу на асфальт, как перед глазами появляется рука парня, и он, дёрнув дверь обратно, захлопывает её перед моим носом.
У меня просто нет слов…
– Подожди, – его теплая ладонь ложится мне на колени. – Лив, ответь сейчас. Почему ты просто не можешь сказать мне сейчас? Что такого в моем предложении? Я же тебе дружбу предлагаю, а не что-то криминальное.
Говорит он очень быстро, явно нервничает – маска безразличия треснула по швам.
– Хорошо, – вздыхаю, – только дружба, так?
Его рука перемещается чуть выше колена, но я делаю вид, что не замечаю этого.
– Только дружба, – свободную руку Киллиан поднимает в клятвенном жесте. – Только дружба и ничего, кроме дружбы!
Он улыбается самой очаровательной улыбкой в мире. Я невольно улыбаюсь в ответ.
– Знаешь, Лив, я всё ещё помню, что ты сказала мне пять лет назад.
– И что я сказала?
– Ты сказала, что ты не для меня… Поэтому я и не претендую на большее…
Глава 11. Ты не для меня
Милфорд, штат Коннектикут, пять лет назад
Киллиан
Музыка бьёт по ушам. Шумная вечеринка сегодня впервые действует на нервы.
Прошло только две недели с похорон матери Лив и Брайана, и я вообще не должен был устраивать никаких сборищ. Но друзья настояли, что надо бы отвлечься.
К тому же отец отсутствовал вот уже две недели. Хотя я звонил ему, писал, пытался сообщить, что по его вине погиб ни в чем не повинный человек. Саймон отбрил меня очень быстро. Он сказал, что это по моей вине погиб человек, что это я был за рулём, и не надо его, то есть Саймона, сюда приплетать. Потом он добавил, что всему виной моя глупая выходка. Не заявись я в тот мотель, аварии бы тоже не было.
Может, он прав?
Может, зря я всё это затеял?
Но обратно уже ничего не вернуть.
Кристиан и Дом вроде отошли, продолжают получать удовольствие от жизни, Брайан замкнулся в себе и почти не появляется, а я… Я не знаю, куда деть свою злость. На отца, на ситуацию, на то, что не могу рассказать Лив правду. Ещё я злюсь на Дома. Он пошел к Тэйдам и признался Олли во всём. То есть, конечно, он сообщил вымышленную версию случившегося. И это я его туда послал, но он, черт возьми, слишком уж легко согласился.
Лив задавала вопросы, пыталась выяснить в больнице, почему скорая не приехала вовремя, и что могло стать причиной такой задержки. Рано или поздно она могла узнать правду о моем отце, и я уверен, что эта правда могла попасть на первые страницы местных газет. Только вот у моего отца хорошие связи и очень больная фантазия. Не удивлюсь, если бы на передовицы попало моё лицо, а в качестве жертвы, ну или проститутки, выступала бы сама Лив. Саймон может такое провернуть.
