ним отправились в сад.
— Что-то случилось? — спросил я ещё по дороге, меня почему-то насторожил предстоящий разговор.
— Этот же вопрос я хотел задать тебе, — сказал кесарь.
— Я Вас не понимаю.
— А я не понимаю Воронцова. Что между вами произошло?
— Теперь я не понимаю ещё больше, — признался я. — Ничего между нами не происходило. В последний раз я видел Игоря Константиновича на свадьбе Глеба и Ани. Конечно, мы ему там создали некоторые проблемы, но вроде он на меня за это зла не держал.
— Теперь и я тоже не понимаю ещё больше, — нахмурившись, произнёс Романов. — То, что произошло на свадьбе — ерунда. Это не могло так кардинально изменить отношение Воронцова к тебе.
— Кардинально изменить отношение? — переспросил я, сильно удивившись.
— Раньше он относился к тебе очень благосклонно, всегда хорошо о тебе отзывался, было видно, что старик искренне благодарен тебе за спасение внучки, а сейчас его раздражает любое упоминание о тебе.
Это было неожиданно, я даже и не знал, что на это сказать.
— У тебя не было никаких конфликтов с Воронцовыми? — спросил Романов. — Может, у Екатерины Александровны?
— Нет, — ответил я. — Ни у меня, ни у бабушки нет причин конфликтовать с Воронцовыми.
— Но это не могло вот так на пустом месте возникнуть. Ты же это понимаешь?
— Понимаю, — согласился я. — Возможно, это из-за Насти.
— Между тобой и внучкой Воронцова что-то было?
— Не было и быть не могло, но мы же с ней были свидетелями на свадьбе Глеба и Ани. Сначала я думал, что Игорь Константинович таким образом хочет выразить благодарность Ане, ведь без неё я бы не смог вытащить Настю из Восточного, но потом я понял, что он это всё придумал, чтобы свести нас с Настей вместе.
— На самом деле, Воронцова — не самая плохая партия, но сейчас, конечно, она тебе уже не подходит. Теперь тебе надо искать кого-то уровнем повыше. Но на тот момент ещё никто не знал, что ты у нас станешь настолько видным женихом, поэтому всё было логично.
— На тот момент я нашёл Милу в Каганате, — напомнил я.
— Кстати, как она поживает? — спросил Романов. — Передавай привет. Скажи, пусть приезжает в Новгород, её убрали из всех баз.
— Передам, — пообещал я.
А вот от ответа на вопрос я ушёл, не отвечать же мне было Александру Петровичу, что рано утром Мила от нас уехала. И чтобы увести разговор с этой темы, я вернулся к предыдущей и сказал:
— А если бы я не нашёл Милу, и мне вдруг приспичило жениться, я лучше взял бы в жёны Арину Зотову. Но никак не Воронцову!
— Да, уж с чем, а с девушками проблем у тебя нет, — усмехнувшись, сказал кесарь и уже серьёзно добавил: — Но, похоже, старик Воронцов сильно оскорбился, что ты отверг его внучку.
— Я её не отверг, — возразил я. — Отвергнуть можно того, кто к тебе тянется, а у нас с Настей взаимная антипатия. Очень сильная. И если у Игоря Константиновича была идея поженить нас, то Настя не меньше меня радуется, что ничего не вышло. Я просто уверен в этом.
— А вот тут спорно, — сказал Романов. — Впрочем, теперь уже всё это неважно. Эмоции и переживания внучки Воронцова меня мало волнуют. А вот то, что Игорь Константинович затаил на тебя обиду, мне не нравится. И вдвойне мне не нравится, что это всё происходит накануне таких важных событий.
На это мне оставалось лишь пожать плечами.
— Ладно, надеюсь, как-нибудь разберёмся с этой проблемой, — сказал Романов. — У меня ещё есть к тебе одна просьба. Точнее, к вам с Екатериной Александровной.
— Я внимательно Вас слушаю.
— Дана очень хочет увидеть сына. Мы можем это организовать?
— Конечно, можем. Но как Вы видите их встречу? Дана прибудет к нам или надо куда-то доставить Алихана?
— Если Екатерина Александровна не будет против, то безопаснее было бы доставить Дану сюда.
— Бабушка точно не будет против, — сказал я. — Мы с ней будем рады принять Дану в нашем доме. Главное, предупредите хотя бы за несколько часов. Судя по прошлому звонку, вы наладили с ней связь.
— Я бы не сказал, что прямо наладили, но какая-никакая связь теперь есть. И это очень кстати накануне неизбежной войны с Каганатом.
— Вы думаете, Карим всё-таки решится на войну?
— Я не думаю, я знаю, — ответил кесарь и добавил: — Я знаю, что ему не оставили других вариантов. Война с Каганатом начнётся очень скоро. И скорее всего, Британия будет принимать в ней уже непосредственное участие.
— Даже так?
— Всё идёт к тому. Но сейчас меня интересует другое — кого ещё англичане затащат в эту авантюру.
Романов тяжело вздохнул, а я ещё сильнее ощутил важность предстоящего противостояния с Хосе Вторым. Императору Ацтлана нужно было чётко и жёстко дать понять, что с нами лучше не связываться. В этом не было никаких сомнений. Были они в другом — получится ли у меня это сделать.
Мы вернулись в башню, и оттуда Александр Петрович отбыл домой. Или на работу. Он не сообщил мне, куда направляется, сказал лишь, что очень спешит.
А вот мне спешить было некуда и совершенно нечем было заняться до вечерней тренировки с Дьянишом. Есть не хотелось, спать тоже. Если днём раньше в такой ситуации я побежал бы к Миле, то теперь это было невозможно. Она уехала. Рано утром, на машине, которую прислала за ней сестра.
Весь день я старался не думать об отъезде Милы, и в принципе у меня это получалось благодаря насыщенному графику и постоянному общению с кем-либо. Но теперь я остался один, и неприятные мысли полезли в голову.
Я не уговаривал Милу остаться. Не знаю почему. Возможно, потому, что слишком хорошо её знал и понимал: если она решила уехать, то сделает это. Я лишь перед самым отъездом ещё раз спросил о причине этого поступка, но ничего нового не услышал. Мила опять просто сказала, что должна уехать домой. А перед тем как сесть машину, она улыбнулась, поцеловала меня и пригласила в гости, чем ещё сильнее меня запутала.
Самым обидным в этой ситуации было то, что у меня физически не было времени во всём этом разобраться. Стоило воспользоваться приглашением Милы и через пару дней съездить к ней. Попробовать поговорить и узнать, что же произошло. Поговорить о нас, о нашем будущем. Но я не мог. Я должен был тренироваться, я должен был победить Хосе Второго. В конце концов, от этой победы и зависело то самое
