— Ванесса, я хочу быть с тобой, — сказал он.
Она едва не задохнулась от страха и страсти. И в ту же секунду поняла, что битва закончена. Чувственность одержала верх над холодным рассудком.
Глядя в глаза Морису, Ванесса молча кивнула. Его сильные пальцы нежно и властно сжали ее руку. Они остановились и повернули к дому.
7
Ванесса не помнила, как оказалась в большой голубой с золотом спальне. Ей самой казалось, будто она прилетела сюда на волшебном облаке. Больше она ничего не помнила. И вот они остались наедине. Морис запер дверь и притянул ее к себе.
— Дорогая, — прошептал он. — Я так ждал этого.
— Я тоже ждала…
Ванесса не была до конца уверена, стоит ли ей говорить это. Но почему бы и нет? Игры закончены, недомолвкам больше нет места. Наступило время полной откровенности.
Морис обнял ее. Она, обхватив его за шею, подняла к нему лицо и подставила губы для поцелуя.
Когда они целовались, их сердца бешено колотились, тела тесно прижимались друг к другу, а дыхание замирало от страсти. Ее и Мориса влекла друг к другу неодолимая, первобытная сила. Ванесса предчувствовала, что скоро переживет такое, о чем раньше даже и мечтать не могла.
Когда Морис принялся ласкать ее тело через платье, она вся задрожала. Его ладони словно повторяли изгибы ее груди и бедер. Она тоже стала гладить его широкие плечи и крепкую грудь, в то время как его губы продолжали сладостно мучить ее рот.
Когда он расстегнул пояс ее платья, Ванесса даже вскрикнула от предвкушения. Вишневое платье с мягким шелестом упало на пол. Затаив дыхание, она начала расстегивать пуговицы его рубашки. Ее ладонь легла на поросшую жесткими кудряшками волос грудь Мориса. И в то же мгновение он немного стянул вниз лифчик Ванессы и принялся ласкать ее груди.
Когда он сжал в пальцах напряженный сосок, Ванесса содрогнулась, точно по ней пробежал электрический ток. Ей показалось, что сейчас она умрет на месте. Это просто невыносимо, он не должен останавливаться ни на секунду, она больше не может терпеть…
Его рубашка полетела на пол вслед за платьем Ванессы. Морис подхватил ее на руки и понес куда-то, продолжая целовать. Она поняла, куда он несет ее, только когда коснулась спиной шелкового покрывала кровати.
Он опустил ее на постель и посмотрел на нее затуманенными страстью глазами.
— Какая ты красивая, — выдохнул он.
Его взгляд неторопливо прошелся по всему ее телу. Затем он полностью освободил ее от лифчика, стащил трусики из черных кружев и, склонившись, стал целовать грудь.
— Ванесса, дорогая! Красавица моя!
Он шептал это, а его руки тем временем без устали ласкали ее груди. От этого по телу Ванессы словно пробегали молнии. Она чувствовала, что возбуждается все сильнее и сильнее, и молящим жестом протянула к Морису руки.
Поняв ее безмолвный призыв, он скинул с себя остатки одежды и, обнаженный, вытянулся на постели рядом с ней.
Когда он прижался к Ванессе, она ощутила, что больше не может ждать. Ни минуты, даже ни секунды.
— Морис! — вскрикнула она.
Еще никогда ни с кем другим она не испытывала такого бурного, дикого вожделения. Не об этом ли она мечтала все последние годы?
Морис совершил то, что не удавалось сделать ни одному другому мужчине. Он сумел разбудить дремавшую в ней столько лет чувственность, которая теперь с неукротимой силой выплеснулась наружу. Отныне мир для Ванессы навсегда стал другим.
— Я больше не могу ждать… — Морис целовал ее, и его глаза пылали как угли. — Не могу! Я должен быть с тобой сейчас.
— Я тоже не могу… — Ванесса сжала его лицо в своих ладонях. — Не могу больше ждать ни секунды… бери меня.
Она опрокинулась на спину, увлекая его за собой и продолжая пылко целовать его лицо, ерошить пальцами густые черные волосы. А когда он вошел в нее, она вскрикнула от радости.
Ей казалось, что она взлетает все выше и выше. С каждым мигом сладостное напряжение внутри нее нарастало, и вот наконец наступил желанный миг. Тело Ванессы накрыла горячая волна удовольствия. От невероятного ощущения счастья она даже заплакала…
А после Морис лежал рядом с ней, зарывшись лицом в ее пышные волосы и слегка поглаживая ее груди. И она знала, что сейчас нет в мире более счастливой женщины.
Но она понимала и то, почему так боялась этого мига. Новый страх сковал ее душу. Господи, помоги мне! — молила она. Я влюбилась в этого человека…
Морис принял у Леони поднос и вернулся в спальню. Он постоял немного, глядя сзади на стройную фигурку женщины. Она стояла на балконе спальни, одетая в его любимый халат алого шелка.
Прошедшая ночь удивила его. И не в сексуальном плане — он ожидал чего-то подобного. Скорее всего необычайным накалом чувств.
После того как они с Ванессой в первый раз занимались любовью, они долго лежали рядом, не говоря ни слова. Любые слова тогда были лишними. Они только обнимались, лениво целовались и ласкали друг друга. И Морису вдруг показалось, что он еще никогда не был так близок ни с одним человеческим существом. Он сам этому поразился.
А теперь она стоит на балконе, не зная, что он тайком любуется ею, и подставляет лицо ласковым лучам апрельского солнца. Ее каштановые волосы рассыпались по плечам, а стройное тело кажется очень хрупким и одновременно соблазнительным.
Морис ощутил, как в нем просыпается теплое чувство, которое эта женщина всегда вызывала в нем. Отчаянная сила желания смешалась в его душе с невиданной дотоле нежностью, стремлением защитить, укрыть эту женщину от всех опасностей окружающего мира.
Морис нахмурился. Да он должен признаться себе: она действительно стала дорогим для него человеком. К сожалению, даже очень дорогим. И как это ни парадоксально, именно поэтому прошлая ночь была ошибкой. Он не должен был спать с ней.
Морис знал это с самого начала, но желание оказалось сильнее, чем голос разума. И теперь нужно как-то выпутываться из сложнейшего положения.
В эту секунду Ванесса обернулась и заметила его.
— Ты вернулся! — радостно воскликнула она. — И с завтраком… — Она заглянула за балконную дверь. — Поедим здесь?
— Хорошая мысль.
Улыбнувшись, Морис вышел на балкон. Он почувствовал новый прилив желания, но сумел подавить его. Невесело усмехаясь про себя, он подумал, что еще ни одна женщина не возбуждала его так сильно. Чем больше он занимался с ней любовью, тем больше хотел ее.
— Здесь круассаны и кофе. Боюсь, позавтракать по-английски тебе снова не удастся.
Морис поставил поднос на столик. Он настолько забылся, что едва не брякнул: «Мы позавтракаем по-английски, когда я в следующий раз буду у тебя», но вовремя прикусил язык. Больше у них не будет общих завтраков ни в Англии, ни где-либо еще.
