Проснулся Хани от того, что что-то теплое и пушистое щекотало ему нос. Открыв глаза, он едва не вскрикнул от неожиданности, увидев прямо перед собой любопытную черную мордочку. Зверек, склонив на бок изящную головку, осторожно трогал лапкой его лицо. Хани невольно чихнул. Зверек пружиной подпрыгнул сразу на всех четырех лапках, выгнул спину дугой и недовольно заурчал.
— Вставай, вставай, — поторопила Рюби, видя, что Хани не спешит подниматься. — Чай уже давно готов, мы должны выходить, из-за пурги и так потеряно уже целых два дня.
Хани сел. Зверек теперь ластился к Рюби, и та щекотала ему грудку пальцами. Густой черный мех зверька в солнечном свете искрился серебряными огоньками, как усыпанный крошечными драгоценными камешками, глаза его горели зеленым огнем.
— Что это за явление? — спросил Хани, потягиваясь.
— Соболь, — недовольно буркнул Чани, скривившись, словно у него болел зуб.
— Соболенок, — поправила Рюби, и зверек подтверждающе муркнул.
— Вот, значит, кого мы спасли, — сказал Хани, внимательно разглядывая зверька. Соболенок пушистый черной ленточкой скользнул на плечо Рюби, как перелился, настолько плавными были его движения. Хани, смотревшему против солнца, на минуту показалось, что на голове зверька засияла маленькая золотая корона.
— Да, еще один… гм… повелитель отыскался, — непонятно почему с резким недружелюбием сказал Чани.
— Это он? — недоверчиво уставился на Соболенка Хани.
— А чем он тебе не понравился? — спросила Рюби, ласково поглаживая напружинившегося зверька, пытаясь его успокоить. Но Соболенок распушил шерсть, став вдвое толще, глаза, утонувшие в желтой шерсти надбровных дуг, зажглись глубоким зеленым огнем, напомнившим сверкание меча.
— Извини…те, — с запинкой проговорил Хани. — Я не хотел те… вас обидеть.
Соболенок ткнулся носом в ухо Рюби и, казалось, что-то прошептал ей. Она, с трудом сдерживая улыбку, сказала:
— Он тебя прощает и не гневается.
— Еще раз прошу прощения, — поклонился Хани. Глядя на это, старший брат безмолвно оскалился. Соболенок подозрительно посмотрел на него, но сдержался.
— А чей он повелитель? — поинтересовался Хани. — И разве быва… — он осекся, снова заметив недовольный взгляд Соболенка.
— Ты забыл Хрустальный Эдельвейс? — удивилась Рюби. — Я считала, что память у тебя получше. И в царстве растений, и в царстве животных есть свои правители. Далеко не всегда правителем бывает самый большой и самый сильный.
— Я всегда полагал, что царь зверей — это лев, — вызывающе произнес Чани.
Рюби покачала головой.
— Как может этот ленивый, прожорливый засоня быть царем? Кроме густой гривы и длинных клыков у него ничего нет. А долгий волос не означает большого ума. Вот соболь — это воистину благородный зверь, как и положено властелину.
Соболенок, сначала насупившийся при упоминании льва, теперь хвастливо вскинул головку, и Хани опять померещилась золотая корона. Чани недовольно умолк и отвернулся.
— Соболенок пообещал нам, что все его подданные, которых мы встретим, будут помогать нам. Хозяин Тумана давно охотится за ним, так как считает зверей своими заклятыми врагами. Снежные Волки растерзали его отца, охотились за ним самим, и Соболенок ненавидит их. Враги наступают на Кромешный Лес. Если не помочь ему, лес не выстоит, холода обязательно погубят его. А ведь Соболенок, договорившись с Эдельвейсом, стал бороться с Большим Болотом, он ведет постоянную войну с порождениями черных рук Хозяина Тумана… И Соболенок просит нашей помощи. Но, помогая ему, мы поможем и самим себе. Все вместе — или никто.
— Странно ты говоришь, — горячо сказал Хани. — Кажется, что ты нас убеждаешь! Разве мы отказываемся?! Конечно же поможем! Глупо думать иначе.
Соболенок черной молнией сорвался с плеча Рюби, взлетел на руки к Хани и твердым, царапающим языком лизнул его в щеку. Хани покраснел. Но смутился и Соболенок, отвернулся, задергал хвостом. Хани с удовольствием погладил его теплую шелковистую шкурку.
— Пора идти, нечего рассиживаться, — хрипло сказал Чани, который уже собрал свой мешок и стоял наготове.
Соболенок посмотрел на него и угрожающе заворчал.
Чем ближе они подходили к опушке, тем гуще становился лес, хотя полагалось наоборот. Порывы ледяного ветра все сильнее и секли лицо. Путники вышли на остатки древней дороги. Дерзкие молодые елочки, бесцеремонно растолкав покрошившиеся каменные плиты, росли на самой ее середине. Конечно, на это понадобилось много времени, но Хани понял, что скоро лес проглотит эту дорогу без остатка.
— Это Серебряная дорога, — пояснила Рюби. — Вела когда-то в Джайнангалу из Атинхаркора — порта, куда поступало серебро, дань Атинъярхана.
Чани неприязненно посмотрел на деревья вокруг дороги, словно они были его личными врагами, покушались на что-то принадлежащее лично ему. И еще Хани заметил одну странную вещь: деревья здесь росли не прямо, а с наклоном на север. И чем дальше они шли, тем сильнее становился этот наклон.
Идти становилось все труднее — обветренные сугробы покрылись ледяной коркой, слишком слабой, чтобы выдержать вес человека, но достаточно прочной, чтобы уже через полчаса вконец вымотать любого, кто попытается продраться сквозь эти сугробы. Дневные переходы значительно сократились, что вызвало еще большую тревогу Рюби.
Наконец между деревьями завиднелись тусклые сероватые просветы.
— Еще немного, и мы выйдем из леса, — пообещала Рюби.
— Выйдем ли? — Чани с сомнением глядел на сугробы, поднимающиеся уже выше плеч.
— Обязательно выйдем! — весело крикнул Хани и, как буйвол, вломился в преграждающую путь снежную стену. Уже через минуту от него пар валил столбом, однако он, помогая себе руками, как пловец, расталкивал снег плечом и продолжал упорно продираться вперед, пока вдруг не скатился кувырком с небольшого холмика, когда снежный занос неожиданно кончился.
— Ур-ра! — закричал он, приплясывая. — Идите скорее сюда!
Но Рюби не разделяла его веселья. Наоборот, она грустно посмотрела назад, на черно-зеленую зубчатую стену леса и печально сказала:
— Все. Теперь впереди нас ждут только враждебные земли Сумеречного Края. Лес был нашим другом и защитником, зло не могло проникнуть в него. Выйдя оттуда, мы лишаемся этой защиты. Придется каждую минуту быть начеку.
— Но мы еще не вступили в Сумеречный Край, — возразил Чани.
— Сумеречный Край там, где властвует Хозяин Тумана. И очень скоро мы подойдем к границе его владений.
— Много проку было от такой помощи, — не унимался Чани, презрительно гримасничая. — Во времена великих королей не нужен был никакой лес. Под милостивой сенью Алмазного венца не было места и тени зла.
