как-то завели ее на мостки, и пока вы ее там, гм… Пока вы там с ней занимались любовью, она смотрела вниз и поняла, в чем проблема. Она собиралась вам об этом рассказать, но на следующий день вы дали ей отставку.
— А ты не допускаешь, что она просто так болтала? — спросил обеспокоенный этой информацией Сэмми.
— Ну нет, на Нолу это не похоже, — возразила Шерри.
— Но все это случилось десять лет назад! — воскликнул Ник. — Время лечит раны, и все такое прочее… С чего вдруг она сейчас про это вспомнила?
— Полгода назад с Нолой что-то произошло, и она вернулась к этой мысли, — пояснила Шерри. — Она поссорилась с парнем, и у нее началась настоящая депрессия. Стала пропускать работу, спала все дни напролет. Как-то раз я к ней заскочила и нашла у нее дома буклет общества «Хемлок»[20]. Она подумывала о самоубийстве.
— Господи, вот бедная дурочка! — И Ник уставился на Уайли. — Как так получилось, что ты ничего такого в ней не замечал?
— Мне она казалась вполне нормальной, — тупо ответил Уайли.
Ник снова обратился к Шерри:
— И дальше что?
— Она съездила в отпуск в Мексику, — продолжила та, — и вернулась совсем другим человеком. Я спросила у нее, что случилось, а она сказала, что наконец-то нашла способ вам отомстить.
— И каким же образом?
— Нет, сэр, вот об этом она мне не рассказывала. Но потом появился этот тип Фонтэйн, и я начала что-то подозревать. Я имею в виду, ей как раз такой тип всегда нравился, а он к ее столу просто прилип.
— Что это — «такой тип»?
— Темноволосый, латинистого вида, веселый.
— Ноле, значит, такие мужчины нравятся?
— Да, они ее прямо заводят.
— Йе-йе-йе, — пробормотал Ник и повернулся в своем вертящемся кресле к окну. Перед ним расстилалась его империя — ветшающая, выцветающая, как старая голливудская кинопленка. — Если я правильно тебя понял, ты хочешь сказать, что она представляет прямую угрозу мне и всем, кто на меня работает?
Шерри начала было отвечать, но потом замолкла. Губы ее задрожали. Открыв лежавшую на коленях сумочку, она достала сигарету. Уайли с готовностью протянул ей зажигалку. Она глубоко затянулась, успокоилась и произнесла намеренно ровным тоном:
— Я говорю вам лишь следующее: Нола вас ненавидит. Вам, мужчинам, этого не понять. Вы ранили ее в самое сердце. По ее словам, после того, что вы ей сказали, она больше не могла смотреть на себя в зеркало. И вот теперь она нашла способ вам отомстить.
Ник снова резко крутанулся в кресле: он не намерен терпеть нотации от своих служащих! Игральные кости полетели в стену, отскочили и оказались у ног Валентайна. Выпали «змеиные глаза»[21].
— Но за что, за что?! — воскликнул Ник. — Что я такого с ней сделал? Сказал, что у нее плохо пахнет изо рта? Сразу же после того, как кончил, принялся названивать своему букмекеру? Не мучь меня, детка. Что я мог сделать, чтобы заслужить такую ненависть?
— Вы сказали Ноле, что у нее слишком маленькие сиськи, — и Шерри скромно потупилась. — И бросили ее, когда она отказалась сделать импланты.
Ник застонал, его маленькое смуглое личико сморщилось и стало похоже на сушеную черносливину. Он в надежде взглянул на Уайли, но тот отвел взгляд. Сэмми тоже не смотрел в глаза боссу, и Валентайн — но он в это время что-то записывал в блокнот. В полнейшем отчаянии Ник вновь воззрился на Шерри.
— И что теперь? — вопросил он.
Нола вместе со стулом пододвинулась к столу полированного красного дерева — у нее даже коленки о заднюю стенку стукнулись.
— Я знаю, что вы лучший адвокат во всем Лас-Вегасе, — задушевно проговорила она. — Так все кругом и говорят: «Мистер Андерман — лучший из лучших». Раньше я с адвокатами никогда не сталкивалась, но сейчас, после того как меня арестовали, вы были первым, о ком я подумала.
Легендарный адвокат молча смотрел на молодую привлекательную женщину, которая штурмом взяла его кабинет — словно фурия пронеслась мимо охранников и даже не подумала сначала обратиться к секретарше. Обычно Феликс Андерман по субботам в офисе не появлялся — шабат, как-никак, но всю неделю ему пришлось провести в суде, вот он и пришел разобраться с просроченными бумагами. Поначалу он решил было указать ей на дверь, но уж больно симпатичная особа оказалась… Эта юная леди выглядела невиновной, а такое в его практике случалось редко. И он кивнул, давая ей знак продолжать.
— Во всяком случае, мистер Андерман…
— Называйте меня Феликс, — поправил он.
— Да-да, мистер Андерман…
Андерман нахмурился. Ну вот, опять. Он практиковал в Лас-Вегасе тридцать лет, и всегда все звали его Феликсом. А потом, во время разбирательства особо запутанного дела о тройном убийстве, он отрастил бородку, и все — в газетах тут же принялись называть его мистером. И тот факт, что это выводило Андермана из себя, ровным счетом ничего не значит. Он превратился в «мистера» — и точка. Этого ему уже не исправить никогда.
И тут Нола Бриггс схватила лежавший у ее стула коричневый бумажный пакет и плюхнула его на стол. Потом подтолкнула пакет к нему. Андерману ничего не оставалось, как открыть пакет и заглянуть внутрь.
У него даже дыхание перехватило. Андерман был человеком очень не бедным — в гараже его стояли навороченные спортивные автомобили, а еще у него была собственная яхта в Сан-Диего и пляжный домик в Акапулько, однако деньги привлекали его по-прежнему. Отец его всю жизнь пахал на двух работах — был служкой в синагоге и учительствовал в начальных классах, и все равно к концу жизни денег у него было куда меньше, чем в этом вот бумажном пакете.
— Я заплачу вам десять тысяч, если вы хотя бы возьметесь рассмотреть мое дело, — объявила Нола. — Мне нужна ваша помощь, мистер Андерман.
Андерман закрыл пакет и сдвинул его на край стола, в нейтральную, так сказать, зону. За эти годы он приобрел бесценный опыт — умел прикидывать общую сумму на глазок, так как большинство клиентов платили ему наличными. В пакете Нолы лежало около пятидесяти тысяч.
— Что ж, расскажите о вашей проблеме, — любезно предложил он. — Если я увижу, что могу вам помочь, тогда и обсудим мой гонорар.
— Ой, спасибо, спасибо, мистер Андерман, — залепетала Нола. — Все говорят, что вы настоящий джентльмен.
Андерман выслушивал ее,
