Сейчас же у нее на глазах творилось… Нет, вовсе не чудо, но нечто такое, что невольно завораживало. Отточенность движений. Спокойная сосредоточенность. Не наигранная серьезность. И, как результат, стопка вещей, привычная любому современному человеку, вдруг заиграла новыми красками. В ней чувствовалась индивидуальность. Выдержанность стиля и цветовой гаммы: черный и зеленый. Еще подумалось, что ее гостю эти цвета подойдут. Оттенят аристократическую бледность, придадут строгость, и в то же время дадут комфорт, который наверняка необходим ученому.
Новый знакомый поймал ее взгляд уже у кассы:
— Все в порядке?
— Да, — она не стала смущаться и улыбнулась: — Не привыкла видеть мужчин другого… мира.
— Я так сильно отличаюсь?
На улыбку он ответил сдержанным интересом. Ни капли кокетства или наигранной загадочности, прямой бесхитростный взгляд умных глаз.
— Ну, — Ольга обвела взглядом очередь перед ними и ближайшие отделы магазина, — даже не знаю, что вам сказать.
Посетителей оказалось немного. Все же пятница и утро. В основном по залу ходили женщины, но парочка мужчин затесалась. Один бесцельно оглядывал полки и метался между двумя футболками жутких расцветок, второй спорил с девушкой на счет тонкого свитера, который та уговаривала его примерить.
Собеседник проследил за ее взглядом.
— Для вас такое поведение более предпочтительно?
— Упаси Бог! — невольно воскликнула она и сразу понизила голос, чтобы не привлекать лишнего внимания: — Скорее оно привычно. Поэтому вы выделяетесь. У нас мало людей, обладающих… чувством собственного достоинства.
Только сформулировав мысль вслух, Ольга поняла, что именно привлекало ее в спутнике. Достоинство. В том, наверное, уже почти забытом смысле, в котором оно употреблялось… до революции? Или после Великой Отечественной о нем еще что-то слышали? Сейчас в мужчинах больше ценят агрессию собственника, которая часто скрывает под собой личные травмы и неуравновешенность. Она сама старалась избегать подобных контактов, опасаясь непредсказуемого поведения и последствий. А рядом с Байоном спина поневоле выпрямилась, походка выровнялась, кажется, она впервые за долгое время никуда не бежала, появилось чувство защищенности, и уверенность в том, что оно возникло не на пустом месте. Дело даже не в том, что мужчина рядом мог ее от чего-то обезопасить, скорее сам он не представлял угрозы и вызывал доверие.
У кассы они оказались довольно быстро. Ольга расплатилась, и они покинули магазин.
— Куда теперь?
Мужчина взглянул на нее со знакомым выражением преданного лабрадора, что вызвало невольный смешок.
— Вы все такие?
— Какие?
— Послушные. Креон… Он делал все так, как я говорила. Теперь вы. Это неплохо, просто странно.
И непривычно. Не сочетается поведение и образ. Кажется, уверенный в себе человек не может быть настолько покорным. Или дело в том, что она привыкла видеть желание показать собственную независимость, во что бы то ни стало?
Собеседник улыбнулся. В уголках глаз проступили морщины. Уже не молод. Наверняка старше ее. Чего по первому взгляду и не скажешь.
— Креон попал в стрессовую ситуацию, — они неторопливо направились в сторону продуктового супермаркета. — И повел себя так, как правильно. Положено по инструкции. Найти самого безопасного собеседника и заручится его поддержкой. Правила предписывают не проявлять агрессии и слушать, что он и сделал. Это проявление здравого смысла, а не покорность. Нас с детства учат, что, оказавшись в незнакомой ситуации, нужно слушать более опытного специалиста. Перенесись вы неожиданно на Киорис, Креон повел бы себя совершенно иначе, проявляя больше инициативы и стараясь помочь вам с адаптацией. Но у нас этим обычно занимается Храм.
Пояснения заставили взглянуть на ситуацию иначе. Она как-то привычно записала ученого в неприспособленное к внешнему миру и жизни существо, требующее особого внимания и ухода. А оказалось… Поспешила. Но разочароваться оказалось приятно.
— Интересно. И что, вы бы вот так просто подошли к любому человеку на улице и попросили помощи?
— А почему нет? На Киорисе не откажут без веской причины. Но и просить без нее же не станут. Мы уважаем время и силы друг друга и стараемся не тратить их напрасно.
Уважение к времени другого человека. Параллельная реальность какая-то… Совершенно другой уровень культуры по сравнению с уже привычным. И подтверждение того сразу же нашло проявление.
Байон не кидался открывать перед ней двери или хватать в магазине корзинку. Зачем, если она в состоянии сделать это сама? Он сложил пакеты в камеру хранения и вопросительно посмотрел на нее, ожидая дальнейших указаний. И Ольга начала пояснять. Рассказывать про продукты, что нужно купить и почему. Мужчина слушал, кивал, возможно, даже старался запомнить. Неизвестно, сколько им еще оставаться в России и есть ли на загадочном космическом корабле еда. Знания пригодятся.
А когда корзинка вдруг стала слишком тяжелой — все же таскание по дому больного не прошло бесследно — Ольга без всякого стеснения протянула ее спутнику и попросила:
— Понеси, пожалуйста. Руки болят.
Он взял. И понес. До самой кассы. Не возмущаясь. Не устраивая сцен. Не поторапливая. И не закатывая глаза от скуки. В какой-то момент, складывая очередные консервы и поворачиваясь к полке, женщина поймала на себе взгляд продавщицы. Выразительный. Почти кричащий. Зависть. Обида. Непонимание. И на мгновение стало смешно, что со стороны их приняли за пару. Да, наверное, похоже на семейный поход по магазинам. Вот только…
Она украдкой бросила взгляд на спутника. Видный мужчина. Не красивый, по крайней мере, не той классической красотой, что ослепляет с экранов. Скорее симпатичный. С простыми, приятными чертами лица, открытым взглядом, загорелой в конце апреля кожей, подтянутой фигурой, правильным разворотом плеч, крепкими ягодицами, за которые хочется ущипнуть. А главное — то самое достоинство, которое ощущается на инстинктивном уровне и привлекает внимание. Да, видный мужик, и в другое время, в другой ситуации, она, возможно, не отказалась бы продолжить знакомство и увлечь его. Вот только…
Интереса в глазах киорийца не было. Как и в поведении. В расслабленной позе. Он не пытался приблизиться или прикоснуться, не следил за ней взглядом, наоборот сохранял дистанцию и лишь реагировал на ее действия, мало проявляя инициативу. И Ольга поняла его. И продолжила рассказывать…
…Потом они вместе тащили пакеты до дома и разносили продукты по квартирам. Заболтавшись, женщина рассказывала про соседей. Кто где живет. Сколько лет. У кого — дети, у кого — внуки. Так получилось, что квартира ей досталась от бабушки. А та в свою очередь получила от правительства. Как многие в этом доме. Соседей Ольга знала с детства. Кто-то в детстве ездит к бабушке в деревню, а она из деревни приезжала в Москву. И, пожалуй, проводила здесь самые лучшие каникулы.
