Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
садов.
Мы говорили о Великой Отечественной войне, о войне, которую называют священной. Эта священная война увенчалась священной победой. И эта священная победа добывалась священным оружием. Шла битва, которой ещё не ведал мир. Сражались не просто армии, не просто государства, не просто народы, а сражались великие вселенские смыслы. Сражался вселенский свет — такой, каким он исходил из замысла Господа, сотворившего мир, сотворившего русский народ. И сражалась тьма, которая хотела одолеть этот свет. И победил свет, и тьма не объяла его.
Красная Армия, советский, русский народ понесли неслыханные жертвы — 30 миллионов убитых. И эта жертва, говорили монахи, соизмерима с Христовой жертвой. Эта жертва делает Красную Армию, советский, русский народ Христовым, священным народом. И возникла метафора, возник поэтический образ. Во время священной войны сам Господь пребывал среди сражающихся красных частей. Сам Господь сидел в танках Т-34 и сгорал вместе с экипажами. Он ходил в атаки и контратаки под Сталинградом. Он стрелял из «сорокапяток» по немецким крестам на броне. Господь испытывал страшные муки в застенках. Его кидали в шахты Краснодона вместе с молодогвардейцами. Его вешали вместе с Зоей Космодемьянской и обливали на морозе ледяной водой, как генерала Карбышева.
И родилась метафора. Сам Господь Бог присутствовал среди сражающихся. Эта метафора не противоречит русской поэзии, ибо Блок в поэме «Двенадцать» сказал, что Христос «в белом венчике из роз» шел впереди отряда матросов среди черных подворотен, откуда гремели выстрелы и выли бездомные голодные собаки.
«Отягчённый трехлинейкой,
всю тебя, Земля родная,
Бог в солдатской телогрейке
исходил, благословляя…»
Мы говорили о русской истории, которая есть история государства российского. В недрах её живет, не меркнет, драгоценная для русского сознания мечта о справедливости, мечта о благом существовании, мечта о вселенском братстве. Эта мечта делает русский народ неповторимым, мессианским народом. А русская история, история государства российского и его потаенных христианских смыслов — это священная история. И перелистывая ее драгоценные страницы, мы испытываем благоговение. В современное оружие — самолеты, танки, истребители — чудесным образом перешло хоть по крохотной частичке таинство того древнего русского оружия.
Там есть частичка меча Александра Невского. Есть крохотная молекула доспеха, которым защищался от вражеских мечей князь Дмитрий. Есть там и крупица металла из копья Пересвета. И эта святость — через материю, двигаясь из поколения в поколение, перешла в нынешнее оружие. Мы знаем, что гигантские подводные лодки типа «Борей» носят имена святых русских князей Владимира Мономаха, Дмитрия Донского, Александра Невского. Знаем, что на фюзеляже бомбардировщиков и тяжеловесных самолетов рисуют образы Пресвятой Богородицы и Спасителя. Знаем, что на оружие, которое получает в руки солдат, он молится. Он прижимает к нему свои уста, идет с ним в бой. Поэтому родилась еще одна поэтическая метафора. Русское оружие — это стреляющая икона. На нее молятся, к ней прикладываются, и она отражает от наших рубежей напасти, чёрные силы врага.
Сегодня мы строим наше новое оружие в великом напряжении сил. Мы должны успеть, должны построить его до того, как черные силы опять нависнут над нашей любимой родиной. И мы построим его, чего бы нам это ни стоило. Через все труды, через все ограничения, отказывая себе в достатке, отказывая в утехах и развлечениях, мы создадим наше священное оружие.
Приезжайте на Куликово поле. Посмотрите в таинственные золотистые дали. И пусть вам будет откровение о нашей священной земле, о нашей драгоценной истории, о нашем оружии — святом и бесценном.
Светоносный Лермонтов[28]
В Пятигорске проходили торжества, посвященные 200-летию со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова. Это было воистину поэтическое празднество. Огромное количество людей: поэтов, художников, политиков, военных, просто жителей окрестных городов и сёл, — пришли сюда, как приходят к цветущей благоухающей клумбе.
Лермонтов для сегодняшнего Кавказа — живая вода, которая окропила эти горы, долины и чудесные предгорья после сумрачного мертвящего холода девяностых годов.
Лермонтов был военный, был офицер, был рубака, был отважный стрелок. Он дрался беспощадно, силой своего клинка и духа — вместе с русской армией — пристёгивал, пришивал к себе Кавказ. Кавказ был взят силой, взят штурмом, взят огромными потерями и ущербом, нанесённым русскими войсками горным саклям и аулам. Недаром в своей восхитительной поэме «Валерик» Лермонтов писал: «Резались жестоко…» И можно представить себе горную реку, где по пояс в воде стояли горцы, русские солдаты и офицеры, и клинками, ножами, штыками вспарывали друг другу грудь. И река багровела русской и черкесской кровью.
Но вот тайна. Лермонтов, воюя с горцами, стреляя в них и получая в ответ от них пули, ни разу, ни одним словом, ни в одном своём стихотворении не обронил дурного слова о горцах. Он их уважал, почитал, почти обожал, видел в них бесстрашных воинов, честных и отважных соперников, учился у них. И это была странная двойственность. С одной стороны — война, которая несёт в себе ненависть и отрицание. С другой стороны — обожание этих гор, этих красот, этого кавказского мироздания. Недаром Пастернак писал о русских офицерах, уезжавших из Петербурга на кавказскую войну:
Страны не знали в Петербурге,
И злясь, как на сноху свекровь,
Жалели сына в глупой бурке
За чёртову его любовь.
И вот Лермонтов, обожавший Кавказ, присоединивший Кавказ к России силой оружия, сам стал предметом обожания горцев и Кавказа. И Кавказ через Лермонтова: через его душу, через его высокую поэзию, — присоединил к себе Россию. Если Россия присоединяла Кавказ силой оружия, то Кавказ присоединил Россию поэзией — лермонтовской поэзией, лермонтовской душой и лермонтовским обожанием.
Лермонтов был очень русским человеком. В его сознании, в его душе свет соприкасался с тьмою.
Он стоял на грани тьмы и света. Он был тем русским человеком, кого судьба выдвинула на край пропасти, на край чёрной бездны.
Он постоянно принимал в свою душу кванты тьмы, перерабатывая их в свет. Это была грандиозная мистическая работа по превращению тьмы в свет. Той же работой занят и русский народ, который направлен Господом на рубеж, где тьма соприкасается со светом, где идёт вечное сражение зла и добра, чёрного ада и светоносного рая. И русский народ в этой борьбе несёт невиданные траты, невиданные потери, каждый раз выигрывая эту схватку, одерживая русскую победу.
Лермонтов погиб от пули Мартынова. Лермонтов погиб под свист и улюлюканье дворцовой челяди. На известие о гибели Лермонтова Николай I
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
